Книга Обещание экстаза, страница 29 – Констанция О'Бэньон

– Да, разочарована, – кивнула Виктория.

– Могли бы пощадить мое самолюбие. – Эдвард рассмеялся.

– В этом нет необходимости, мистер Ганновер.

– Мисс Фарради, вы прелесть.

Они достигли вершины холма. Виктория остановилась и осмотрелась.

– О чем вы думаете? – спросил Эдвард.

– Вспоминаю свой дом.

– Вы все еще скучаете по Джорджии?

– Я всегда буду скучать по ней. Может, посмотрим, что в коробке, мистер Ганновер? Надеюсь, ее содержимое стоит ваших двух сотен долларов.

Девушка села на траву и открыла коробку. Молодой человек уселся рядом.

– Хм… яблочный пирог, – пробормотал он, заглядывая в коробку. – Вы сами его испекли?

– Нет, бабушка, – ответила Виктория. – Что ж, приступим?

Какое-то время они ели молча.

– А что будет после ужина? – неожиданно спросила Виктория.

– Танцы, естественно, – ответил Эдвард.

– Похоже, что ваши деньги, мистер Ганновер, пропали даром. – Девушка рассмеялась. – Наверное, вы на меня рассердились.

– Нисколько, мисс Фарради. Скажите, где вы учились?

Девушка вытерла пальцы салфеткой и, убрав ее в коробку, закрыла крышку. Немного помедлив, ответила:

– Сначала у меня была гувернантка-англичанка, потом – частный учитель. А в тринадцать лет я начала посещать «Школу молодых леди» в Саванне.

Эдвард улыбнулся и спросил:

– А как вы считаете, мисс Фарради, вы стали молодой леди?

Виктория пожала плечами:

– Бесс сказала бы, что нет. Она часто меня отчитывала за какие-нибудь проступки.

Виктория прислонилась спиной к стволу дуба и, сняв шляпку, улыбнулась Эдварду. «Оказывается, он может быть любезным», – подумала девушка. Его общество начинало ей нравиться.

– Расскажите мне о Рио-дель-Лобо, – попросила она.

– Это ранчо почти ничем не отличается от других. Правда, особняк – в испанском стиле. Потому что моя мать была испанкой.

– Должна признаться, что не очень-то хорошо понимаю, что такое ранчо. Ведь ранчо и плантация – это, конечно же, не одно и то же?

– Нет, разумеется, – улыбнулся Эдвард. – Вот вы, например, что выращивали у себя в Джорджии?

– Хлопок и табак преимущественно. И еще рис.

– Ох, простите, – пробормотал Эдвард. – Наверное, вам больно вспоминать о Джорджии?

– Не беспокойтесь, мистер Ганновер. На сей раз я не впаду в истерику, уверяю вас. – Девушка обворожительно улыбнулась. – А теперь, как сказала бы миссис Де Леоне из моей бывшей школы, надо перевести разговор в другое русло, чтобы вы, мистер Ганновер, получили возможность рассказать о себе. Урок номер один: мужчины любят рассказывать о себе. Главное – заставить их поверить, что вам интересно их слушать.

Эдвард чувствовал, что Виктория его очаровала. Она была не только красивой и умной, но и обладала чувством юмора. Внезапно ему в голову пришла совершенно неожиданная мысль: он представил, как Виктория разливает гостям чай и, сидя напротив него, ведет с его друзьями светскую беседу. Да, она могла бы стать идеальной женой для человека, правящего империей Ганноверов.

– Вам нравилось посещать школу миссис Де Леоне? – спросил Эдвард.

– Нет. – Виктория покачала головой. – Я лишь изредка могла приезжать домой и очень скучала по плантации и по Бодайну. В то время мой отец и Пол уже отправились на войну.

– Расскажите про Пола.

– Урок номер два: никогда не говори в присутствии мужчины о другом. – Девушка наморщила носик. – Видите, какая я хорошая ученица?

Эдвард рассмеялся.

– Но мне действительно было бы интересно послушать…

– Он высокий, – сказала Виктория. – Такой же, как вы. У него светлые волосы и голубые глаза. Его семья владеет плантацией по соседству с отцовской. Все мои подруги бессовестно с ним кокетничали.

– Вы тоже с ним кокетничали?

– Нет, в этом не было необходимости.

– Значит, другие девушки не могли с вами соперничать?

– У них не было такой возможности.

– Почему он на вас не женился, мисс Фарради?

– Началась война. – Глаза Виктории затуманились слезами. – Пол торопил с женитьбой, но я хотела дождаться возвращения отца. Тогда я еще не знала, что отец погиб. – Девушка невольно сжала кулаки. – И я не знала, что способна ненавидеть. Но мне не пришлось этому долго учиться. Я ненавижу янки, ненавижу… Впрочем, я уверена, что и вы их не очень-то любите.

– Виктория, я… – Эдвард внезапно умолк.

Она улыбнулась.

– Если вы помните, я обещала не закатывать истерик. Может, сменим тему?

– Не все янки были негодяями, – пробормотал Эдвард. – Среди них были и порядочные люди.

– Вы слишком уж благодушны, мистер Ганновер. Для меня хороший янки – это мертвый янки.

– Возможно, вы так думаете сейчас, – заметил Эдвард. – Но со временем ваши взгляды изменятся.

– Вы слишком плохо меня знаете, мистер Ганновер. – Виктория встала. – Я никогда их не прощу!

Эдвард тоже поднялся на ноги.

– Похоже, я вас расстроил. – Он заглянул девушке в глаза. – Я этого не хотел. Мисс Фарради… Виктория, я должен кое-что сказать вам.

– Прошу вас, – взмолилась она, – давайте прекратим разговор о янки. Лучше полюбуемся этим изумительным закатом.

Виктория присела на траву, и Эдвард устроился рядом. Хотя молодой человек к ней не прикасался, она каждой клеточкой ощущала его близость.

Вскоре солнце ушло за горизонт, и вокруг почти сразу же стемнело. Внизу зазвучала музыка – начались танцы. Какое-то время они молча смотрели на танцующие пары. Наконец Эдвард поднялся и подал девушке руку.

– Я неплохо провел время, – сказал он с улыбкой.

– Я тоже, – кивнула Виктория. Сегодня Эдвард действительно был совсем другим человеком – настоящим джентльменом.

– Боюсь, я должен идти, мисс Фарради. Видите ли, вернулся с войны сын моего управляющего. Я обещал, что приду к ним отметить событие.

Виктория кивнула:

– Я вас понимаю.

– У меня идея! – воскликнул вдруг Эдвард. – Завтра на моем ранчо фиеста. Вы приедете?

– Что такое фиеста? – спросила девушка.

– В данном случае – мексиканский праздник. У нас будут музыканты и будут танцы в очень живописных нарядах. Мне кажется, вам понравится.

– Сомневаюсь, что Бодайн меня отпустит. – Виктория покачала головой и грустно улыбнулась – ей очень хотелось принять участие в фиесте.