Книга Заложники любви, страница 21 – Кэрри Томас

— Незаметно мы оказались в постели, — продолжала исповедь Анна. — Странная штука воспоминания… Я и сейчас помню, что он весь вспотел, у него тряслись руки. Да и я уже не могла контролировать происходящее.

— Он тебя изнасиловал? — сквозь зубы выдавил Гарольд.

— Если ты подразумеваешь, что я не думала заходить так далеко, — Анна усмехнулась, — то это можно назвать и так. Но, поскольку в отличие от него я не пылала страстью, наш эксперимент получился крайне неудачным, болезненным и унизительным. Думаю, бедняга Джон не получил никакого удовольствия.

— Он тебя изнасиловал, а ты еще его и жалеешь… — недоуменно пробормотал Гарольд.

— Не забывай, я откровенно его заманивала. Он вправе был считать, что я сама этого хочу. И к тому же он понятия не имел, что я девственница. Хотя в конце концов у него не осталось на этот счет никаких сомнений. — Анна прикусила губу, сдерживая нервную дрожь, и мучительно покраснела. — Тогда нам обоим было крайне неловко, но теперь, оглядываясь назад, я вижу и смешную сторону этого приключения.

— У меня плохо с чувством юмора! — рявкнул Гарольд.

— Тогда мне тоже было не до смеха. Да и рассказывать тебе об этом, поверь, нелегко. Приходится еще и думать о том, чтобы изложение звучало хотя бы мало-мальски пристойно. В общем, как я ни сопротивлялась, мой старательный любовник добился успеха, хотя и не без труда. К этому времени и я, и он были предельно измучены. Понимая, что близка к истерике, я просто вышвырнула его за дверь.

Анна закрыла лицо руками, не в силах взглянуть на Гарольда.

— И что было дальше?

Она, уныло вздохнув, пожала плечами.

— Не буду подробно описывать печальную картину. Скажу только, что моя девственность насмерть испугала беднягу Джона. Впрочем, я тоже изрядно перепугалась.

Некоторое время они молчали.

— Из-за этого ты и спряталась от всего света, — нарушил наконец тишину Гарольд.

Анна кивнула.

— Единственным, кто знал о случившемся, — решилась она закончить грустную повесть, — был несчастный Джон. Остаток семестра я, как в карцере, просидела в своей комнате, выходя только на лекции и на экзамены, да изредка в магазины.

Гарольд с недоверием уставился на Анну.

— Ты не боялась, что этот идиот будет болтать?

— Нет. — Анна усмехнулась. — Я пообещала ему, что, если он проговорится о своей победе, я расскажу, как именно это было, во всех унизительных для него подробностях.

— Жаль, что я ничего не знал. Твой Джон, — Гарольд невнятно выругался, — кто бы он ни был, сдержал слово. Я, ничего не понимая, чертовски беспокоился о тебе.

— Потому-то и уехал, не попрощавшись, — поддела его Анна.

— До некоторой степени — да. Уезжать все равно бы пришлось. — Гарольд погладил ее руки. — Прости, но я тогда был самовлюбленным болваном и слишком много думал о своих делах.

— А почему ты так ужасно вел себя, когда приезжал к нам домой на Рождество?

— Тебя было просто не узнать, — объяснил Гарольд. — Вместо милого юного существа, которое я любил, передо мной оказалась холодная надменная незнакомка, настроенная к тому же враждебно. В ней не было ничего от той Энни, которую я знал прежде. И я почувствовал себя очень виноватым. Мне казалось, что каким-то образом эта перемена связана со мной. Похоже, я и в самом деле был виноват, хотя и косвенно, — добавил он сокрушенно.

— Не вини себя, Гарольд, — успокоила его Анна. — Не надо было мне быть такой дурой.

— Дэниел сказал, что ты почти все лето провела во Франции. Что ты делала там так долго?

— Мог бы и догадаться… — потупившись, пробормотала Анна.

Воцарившуюся в комнате мертвую тишину, к счастью, нарушил грохот внезапно обрушившихся в камине поленьев. Гарольд поднялся, поправил их и вернулся к Анне.

— Ты хочешь сказать, что забеременела?

— Нет. — Она зябко поёжилась. — Как любой образованный человек, я знала, что при подобных обстоятельствах это мало вероятно. Но все равно боялась — а вдруг!

— Этот молокосос не пожелал предохраняться?

— Он и не мог, все случилось неожиданно.

Гарольд осторожно обнял Анну за плечи и ласково привлек к себе.

— Несколько недель ты, наверное, чувствовала себя как в аду.

— Моя сестра Сьюзен отвела меня к своему гинекологу. Анализ крови показал, что все мои подозрительные ощущения происходят от сосудистой дистонии. Сьюзен настояла, чтобы я пожила у них, пока мне не станет легче. Так что я прекрасно провела лето: валялась на солнышке, принимала витамины, питалась исключительно калорийной пищей и играла с племянником в детские игры.

— Что было, когда ты вернулась в Оксфорд? Ты снова встретилась с этим проклятым Джоном?

— Слава Богу, нет. Он учился на курс старше, поэтому в университете его уже не было, что меня очень обрадовало. — Анна тяжело вздохнула. — Но жить было по-прежнему нелегко. Я потеряла слишком многое. Первой утратой был ты. Второй — мой интерес к научной работе. Вот так, мой терпеливый слушатель, получилось, что я обучаю милых мальчиков и девочек в маленьком Берривуде.

Гарольд крепче прижал Анну к себе.

— Теперь я знаю все. Или есть еще что-то, что мне необходимо знать?

Анна сердито посмотрела на него.

— Ты вовсе не обязан все знать обо мне, Гарольд. Я и сегодня не стала бы распускать язык, не приди мне в голову глупейшая мысль соблазнить тебя. И на будущее я запомню — этого делать нельзя никогда. Ничем хорошим для меня это не кончится.

— А как же эксперимент? — язвительно напомнил Гарольд. — Я-то тешил себя радужными надеждами…

— Держу пари, ты для того меня и привез сюда. — Анна бросила взгляд на свои часики и решительно встала. — Увы, мне пора.

— Тебе обязательно нужно ехать? — спросил Гарольд, неохотно поднимаясь.

— Ты предлагаешь мне свободную комнату?

— Если ты на ней настаиваешь, то — да. Но в моей постели тебе было бы значительно уютнее, — пошутил Гарольд. — Хотя едва ли я могу надеяться уговорить тебя разделить ее со мной.

— Как легко ты сдаешься, — опрометчиво поддела его Анна.

Гарольд тут же рывком притянул ее к себе и пробормотал:

— Мы еще поборемся…

На этот раз Анна страстно ответила на его поцелуй и так порывисто приникла к Гарольду, что они чуть не потеряли равновесие и еле удержались на ногах. Приглушенно рассмеявшись, Гарольд подхватил Анну на руки и отнес на диван в гостиную. Бережно опустив ее на подушки, он заглянул Анне в глаза.

— Знаешь ли ты, милая Энни, — произнес Гарольд взволнованно, — что делают со мной твои лучистые глаза и пушистые волосы?!

— Больше тебе ничего не нравится? — с лукавой улыбкой осведомилась она.