Онлайн книга «Движущиеся картинки»
— Где именно? — Там, где говорится про госпожу де Грехх… — Что тут может быть не ясно?! — зарычал Достабль. — Нам надо создать экзотическую, захватывающую и очень древнюю историю любви, происшедшую в напичканном пирамидами Клатче, — так? А значит, следует использовать символ загадочного и непостижимого континента — что здесь непонятного? Неужели все нужно разжевывать? — Просто я подумал… — начал художник. — Лучше просто сделай! Художник посмотрел на листок бумаги. — «Ее лицо напоминает лицо Свинксы…» — прочел он. — Ну да, — сказал Достабль. — Все верно. — Я думал, может, имеется в виду Сфинкс… — Вы только послушайте этого человека! — снова воззвал Достабль к небесам. Он яростно обернулся к художнику. — Она что, похожа на мужчину? Он — Свинкс, она — Свинкса. А теперь давай, принимайся за дело. Мне нужно, чтобы завтра с утра город был заклеен этими афишами. Художник послал Виктору мученический взгляд. Такой взгляд рано или поздно приобретали все люди, которым посчастливилось работать с Достаблем. — Слушаюсь, господин Достабль, — покорно ответил художник. — Ладно, — Достабль повернулся к Виктору. — Ты почему еще не в костюме? Виктор быстро нырнул в палатку, где маленькая старушка [10] с фигурой, похожей на деревенский каравай хлеба, помогла ему облачиться в костюм, сделанный, по всей видимости, из простыней, которые неумело выкрасили в черный цвет, хотя — если принять во внимание состояние прачечных в Голывуде — ими вполне могли оказаться простыни, снятые с любой голывудской кровати. В завершение Виктору был вручен кривой меч. — А почему он изогнут? — спросил Виктор. — Думаю, так ему положено, милый, — с некоторым сомнением ответила пожилая женщина. — Я всю жизнь думал, что мечи должны быть прямые, — заметил Виктор. Было слышно, как за стенками палатки Достабль вопрошает небеса, отчего вокруг него одни тупицы. — Может, они поначалу прямые, а потом со временем гнутся, — сказала старушка, похлопав его по руке. — Такое со многими бывает. Она ласково улыбнулась Виктору. — Если я тебе больше не нужна, дружок, пойду-ка помогу той молодой барышне, а то вокруг множество гномов, известных любителей подглядывать. И она заковыляла к выходу. Тут же из соседней палатки донеслось металлическое звяканье вперемежку с громкими жалобами Джинджер. Виктор сделал несколько пробных взмахов мечом. Гаспод смотрел на него, свесив голову набок. — И кого ты должен изображать? — спросил он наконец. — Предводителя банды пустынных разбойников, — ответил Виктор. — Романтичного и неудержимого. — А его надо удерживать? — Судя по моим репликам, не помешало бы. Слушай, Гаспод, а что ты имел в виду, когда сказал, что Достабля «крепко прихватило»? Пес вонзил зубы в лапу. — Ты в глаза ему посмотри, — предложил он. — Они еще хуже, чем у тебя. — У меня? А что у меня с глазами? Тролль Детрит просунул голову сквозь полог палатки. — Господин Достабль передал, что очень тебя хочет. — У меня что-то неладно с глазами? — Гав. — Господин Достабль передал… — опять начал Детрит. — Ладно, ладно! Иду! Виктор покинул палатку в ту же минуту, как Джинджер вышла из своей. Он зажмурился. — Ох, извини, пожалуйста, — смешался он. — Я вернусь и подожду, пока ты оденешься. — Я одета. — Господин Достабль передал… — раздался за ними голос Детрита. — Пошли, — сказала Джинджер, хватая его за руку. — Нас все ждут. — Но ты… у тебя… — Виктор попытался опустить глаза, но стало только хуже. — У тебя в алмазе пупок, — решился выговорить он. — К этому я уже притерпелась, — сказала Джинджер, поводя плечами, чтобы весь наряд сидел ровнее. — А вот эти две крышки от кастрюль ужасно мешают. Начинаешь понимать, какие муки претерпевают в гаремах бедные девушки. — И ты действительно готова появиться перед людьми в таком виде? — спросил пораженный Виктор. — А что тут такого? Это же картинка! Все понарошку. Да и вообще, другие девушки за десять долларов в день готовы на куда большее! — Девять, — поправил Гаспод, следуя по пятам за Виктором. — Так, народ, все сюда! — прокричал в мегафон Достабль. — Сыны Пустыни, сюда, пожалуйста. Рабыни… где рабыни? Так. Рукояторы?… — Никогда не видела столько людей в одной картине, — шепнула Джинджер. — Она, наверное, больше сотни долларов стоит! Виктор разглядывал Сынов Пустыни. Похоже было, что Достабль зашел в заведение Боргля и нанял человек двадцать ближайших к двери посетителей — нимало не заботясь о том, насколько их происхождение соответствует роли, — и каждому сообщил свое представление о головных уборах пустынных разбойников. Были здесь троллеязычные Сыны Пустыни — Утес узнал его и помахал рукой, — гномоговорящие Сыны Пустыни, а в конце вереницы, яростно почесываясь, шаркал маленький, заросший шерстью бессловесный Сын Пустыни в тюрбане, съехавшем до самых лап. — …Значит так, быстро хватаешь, околдовываешься ее красотой, а потом перекидываешь девушку через свою, понимаешь, луку, — распугал его мысли рев Достабля. Виктор лихорадочно повторил про себя то, что успел расслышать. — Через что перекидываю? — Это такая часть седла, — прошипела Джинджер. — О… — После чего уносишься в мрак ночи. Следом за тобой уносятся другие Сыны, распевая ликующую песнь пустынных разбойников… — Никто их не услышит, — услужливо сообщил Солл. — Но если они будут открывать и закрывать рты, это поможет создать, ну, знаете, атмо, в общем, сферу. — Но ведь сейчас-то не ночь, — сказала Джинджер. — Еще только утро. Достабль вытаращился на нее. Разинул, захлопнул и снова открыл рот. — Солл! — крикнул он. — Мы не можем делать клик ночью, дядя, — поспешно сказал Солл. — Демоны ничего не увидят. Может, поставим перед началом сцены карточку «Ночь» и… — Это уже не магия движущихся картинок! — осадил его Достабль. — Это просто полусырая стряпня! |