Онлайн книга «Маскарад»
|
Отражения отражений отражений… Зеркала были на каждой стене. Несколько девушек, держась за деревянные поручни, выполняли упражнения. При звуке открываемой двери они оглянулись. Зеркала… Выбравшись обратно в коридор, Агнесса прислонилась к стене и перевела дух. Она терпеть не могла зеркала. Ей всегда казалось, что они над ней смеются. Ведьмы тоже не любят зеркала. По слухам, эти серебристые стекла высасывают душу, что-то вроде того. Ведьма ни за что на свете не встанет между двух зеркал… Но кто-кто, а Агнесса не ведьма. Это можно было утверждать со всей определенностью. Глубоко вздохнув, она вернулась в балетный зал. Куда ни посмотри, во всех направлениях тянулись бесчисленные ряды ее отражений. С трудом сделав несколько шагов, Агнесса, провожаемая удивленными взглядами танцовщиц, крутнулась вокруг своей оси и принялась хватать рукой воздух в поисках дверной ручки. Недосып, сказала она себе. И общее перевозбуждение. Кроме того, ей и делать-то тут нечего. Во всяком случае, сейчас, когда она знает, кто такой Призрак. Ну конечно. Призраку не нужны никакие потайные пещеры. Зачем? Ведь наилучшее укрытие – это быть у всех на виду. Господин Бадья постучал в дверь кабинета господина Зальцеллы. – Войдите, – откликнулся приглушенный голос. В кабинете не было никого, но в дальней стене располагалась еще одна дверь. Бадья опять постучал, после чего затряс дверной ручкой. – Я в ванной, – ответил Зальцелла. – Ты в приличном виде? – Я полностью одет, если вы про это. Там, случаем, ведро со льдом не принесли? – Так это ты его заказывал? – виноватым голосом спросил Бадья. – Да. – Я, э-э, забрал его к себе в кабинет, чтобы засунуть туда ноги… – Ноги? Но почему именно… ноги? – Э-э… Я, знаешь ли, отправился пробежаться по городу, сам не знаю зачем, почему-то вдруг захотелось… – И?… – И на втором круге у меня башмаки загорелись. Послышалось плескание, приглушенное бормотание, после чего дверь распахнулась, и в проеме показался Зальцелла в фиолетовом халате. – А сеньора Базилику связали? – спросил он, капая на пол. – Он сейчас репетирует с герром Трубельмахером. – С ним… все в порядке? – Послал на кухню за закуской. Зальцелла потряс головой. – Поразительно. – А переводчика заперли в буфет. Разгибаться он наотрез отказывался. Бадья осторожно присел. Он был в мягких шлепанцах. – А… – начал Зальцелла. – Да? – А эта жуткая женщина – с ней что? – Госпожа Ягг показывает ей Оперу. Да, да, я слаб! Но на кону были две тысячи долларов, не забывай! – Наоборот, я постараюсь как можно быстрее забыть, – сказал Зальцелла. – Обещаю никогда больше не вспоминать об этом ужасном обеде, если вы, со своей стороны, тоже о нем забудете. – О каком-таком обеде? – невинно переспросил Бадья. – Отлично. – Однако нельзя отрицать, эффект она производит поразительный… – Понятия не имею, о ком вы. – Теперь-то мне понятно, откуда у нее такое богатство… – О чем вы! У нее же лицо как топорище! – Говорят, королева Изириель Клатчская страдала от косоглазия, что не помешало ей поменять четырнадцать мужей, и это только по официальным данным. Кроме того, она слегка прихрамывала… – Я думал, она умерла добрых двести лет назад! – Я говорю о госпоже Эсмеральде. – Я тоже. – По крайней мере, постарайся быть вежливым с ней во время приема перед сегодняшним представлением. – Попытаюсь. – Очень надеюсь, что две тысячи – это только начало. Каждый раз, выдвигая ящик стола, я обнаруживаю там новые счета! Такое впечатление, мы должны всем! – Опера – вещь дорогая. – Кому ты это говоришь? И только я собираюсь завести бухгалтерскую книгу, как происходит очередной кошмар. Интересно, дадут ли мне хоть пару часиков, чтобы пожить спокойно? – В опере? Голос звучал приглушенно, поскольку доносился из полуразобранного механизма органа. – Отлично, а теперь послушаем си второй октавы. Чей-то волосатый палец надавил на клавишу. Раздался прерывистый стук, после чего из механизма донеслось звонкое «дзынь». – Проклятье, сорвалась с колка… подожди… ну-ка, еще раз… Нота прозвенела чисто и сладкозвучно. – А-атлична, – раздался победоносный голос человека, прячущегося в развороченных внутренностях органа. – А сейчас подкрутим колок… Агнесса приблизилась. Громоздкая фигура за органом повернулась и одарила ее дружелюбной улыбкой – гораздо более широкой, чем среднестатистическая. Обладатель данной улыбки весь порос рыжим волосом, и хотя при посещении отдела ног ему явно не повезло, зато, когда началась распродажа рук, он был первым в очереди. И в качестве бонуса получил губы. – Андре? – слабо позвала Агнесса. Органист выпутался из механизма. В руке он держал сложного вида деревянный брусок со струнами. – О, привет, – сказал он. – А… а… кто это? – пробормотала Агнесса, пятясь от первобытного органиста. – О, это библиотекарь. Не думаю, что его как-нибудь зовут. Он просто библиотекарь Незримого Университета, но что гораздо важнее, по совместительству он еще и тамошний органист. И так случилось, что у них орган джонсоновский [7] , прям как наш. И библиотекарь любезно поделился с нами кое-какими запчастями… – У-ук! – Прошу прощения, одолжил нам кое-какие запчасти. – Он в самом деле умеет играть на органе? – Размаху его рук можно только позавидовать. |