Онлайн книга «Голем в Голливуде»
– Здрасьте, мистер Лев. Сэм вскинул руку. – Ты популярен, – сказал Джейкоб. – Все любят клоунов, – ответил Сэм. Казалось, его это ничуть не тяготит. Джейкоб знал, что отец не позерствует. Если мнишь себя ламедвавником, ты не ламедвавник. Стало быть, в тебе нет должного смирения. Но самое главное – ламедвавник не осознаёт груза своей ответственности, ибо в противном случае он мгновенно рухнет под тяжестью мировой скорби, которую призван нести. Джейкоб оглянулся на велосипедистку, мотавшую конскими хвостиками: – А кто это был? – Откуда я знаю? Я же слепой. Свернули на Аэродром-стрит. – Помнишь наши утренние воскресные уроки? – спросил Джейкоб. – Конечно, помню. – Интересно, чем ты думал, выбирая темы. – А что такое? – Мне было шесть, когда ты рассказал о смертной казни. – В чисто юридическом аспекте. – Вряд ли первоклашка это понимает. – Хочешь сказать, я изуродовал тебе жизнь? – Вовсе нет. С этим я справился сам. На Робертсон-бульваре вывеска «7-Одиннадцать», в сумерках полыхавшая оранжевым и зеленым, распалила тоску по бурбону и нитратам. – Пошли обратно, – сказал Джейкоб. – Тут слишком шумно. – Конечно. Ты подустал? – Еще пару кварталов. Пошли на восток. – Можно еще вопрос, абба? Сэм кивнул. – Когда ты женился на маме, ты знал, что она больна? Сэм молчал. – Извини, – сказал Джейкоб. – Можешь не отвечать. – Я не сержусь, просто думаю, как лучше сказать. Некоторое время шагали молча. – Давай иначе сформулируем вопрос. Если б можно было вернуться назад, я поступил бы так же? Ответ: да, несомненно. – Даже зная, что с ней произойдет? – Женишься на той, какая она сейчас, а не какой будет. В тишине костыли Джейкоба стучали по тротуару. Жить внутри или вовне своих впечатлений. Нелегкий выбор. Нелегко решить: выбор-то подлинный или мнимый? – Я боюсь, то же самое будет со мной, – сказал Джейкоб. – Кажется, уже началось. – Ты другой человек. – Но ведь не заговоренный. – Нет. – Тогда почему ты так уверен? – Потому что знаю тебя, – ответил Сэм. – Знаю, из чего ты сделан. Темнело. – Я вот подумал, – сказал Джейкоб, – может, нам возобновить наши уроки? – Что ты хочешь изучать? – Не знаю. Выбери что-нибудь интересное. Как только вернусь на службу, меня завалят работой, поэтому аккуратного посещения не гарантирую. Но я готов, если ты готов. – Охотно, – сказал Сэм. – Весьма. Бульвар Ла Синига, столпотворение машин. Свернули на запад. Уже через двадцать минут были дома. Сэм не особо устал; выходит, они обрели согласованный ритм. Пусть даже на время. Ограничиться телефонным звонком Филу Людвигу было бы неправильно. В воскресенье с утра Найджел отвез Джейкоба в Сан-Диего. Доблестный детектив ковырялся в палисаднике – в палящем зное оптимистично высаживал герань. Людвиг выпрямился, смаргивая пот: – Воистину день задался или бесповоротно пропал. За лимонадом Джейкоб изложил хронологию событий, лишь в общих чертах описав последние минуты Ричарда Перната. Людвиг слушал с каменным лицом. В его лаконичной оценке «хорошо» угадывалась благородная попытка скрыть огорчение. Чужой успех официально закреплял его неудачу. – Родственников я еще не известил, – сказал Джейкоб. – Может, возьмете это на себя? Кроме Стайнов. С ними я сам хочу поговорить. – Я подумаю. – Людвиг слегка оживился: – У меня для вас тоже кое-что есть. После вашего письма я вспомнил, что так и не разузнал о жуке. – Не хлопочите. – Черта лысого, я полночи не спал. Притворитесь, что вам интересно. В гараже Людвиг убрал со стола незаконченную работу – целенькую бабочку-медведицу, пришпиленную к белой картонке, – и достал потрепанный, прожженный кислотой справочник. – Совсем о нем забыл. – Людвиг погладил покоробившуюся красную матерчатую обложку с черным тисненым названием: ЕВРОПЕЙСКИЕ НАСЕКОМЫЕ А. М. Голдфинч – Сто лет назад купил на библиотечной распродаже. По-моему, даже ни разу не заглянул, там же виды Старого Света. Закладкой служила цветная распечатка фотографии, присланной Джейкобом. Людвиг приложил ее к графической иллюстрации – Nicrophorus bohemius, богемский жук-могильщик. Джейкоб подсел за стол и прочел статью. Жуков-могильщиков, встречавшихся на речных берегах Центральной и Восточной Европы, отличала одна особенность, не характерная для мира насекомых: взрослые особи оставались вместе и воспитывали молодняк. Эта тенденция ярко проявилась у богемских жуков-могильщиков, которые спаривались на всю жизнь. – Тут вот какая штука, – сказал Людвиг. – Книга издана в 1909 году. Я в интернете поискал цветную фотографию, но «Википедия» сообщила, что в середине двадцатых этот вид полностью вымер. Джейкоб разглядывал картинки. Вроде одинаковые существа. – Но это же насекомые. Тут наверняка не скажешь. Они же маленькие, живут под землей, а попадутся на глаза человеку – их сразу прихлопнут. Вот одного средиземноморского жука сотню лет никто не видел, а в прошлом году он объявился на юге Англии. Бывает и так. Я думаю, надо переслать материалы моему приятелю. Если он согласится, может, статью в журнале тиснем. – Валяйте, – сказал Джейкоб. – Только без меня. Людвиг нахмурился: – В журнале спросят, кто обнаружил жука. – Скажете, сами сфотографировали. – Это нехорошо. – Вы же разобрались. Я бы вовек не выяснил. Людвиг помолчал, прикидывая, не подают ли ему милостыню, и кивнул: – Ну ладно. Не передумаете? – Ни в жизнь. Стайны приняли его в своем особняке. Джейкоб опасался, как бы они не рассвирепели, узнав, что убийцы их дочери уже никогда не предстанут перед судом. Рода вскочила и выбежала из комнаты, Эдди вскинул руки и двинулся к гостю. Джейкоб изготовился отбить апперкот, но Эдди заключил его в медвежьи объятья, а Рода вернулась с бутылкой шампанского и тремя фужерами. |