Онлайн книга «Голем в Голливуде»
Тот кивнул. – «И как радуется жених своей невесте, возрадуется о тебе Бог твой. Ибо глас ликования и глас веселья на улицах Иудеи. И посему я, Иегуда, сын Леи, воздаю хвалу Ему». – Сэм поправил очки. – Исаак Кац был мужем двух дочерей Махараля: сначала Леи, которая умерла бездетной, потом ее младшей сестры Фейгель. Дата, сиван 5342 года, соответствует второй женитьбе. Исаак Кац – новобрачный, вот почему Махараль пытается дать ему лазейку и цитирует напутствие воинам. Он говорит: что-то происходит, мне требуется твоя помощь, но только если ты сможешь отринуть личные заботы. Предшествующий абзац излагает суть дела. Сэм подал письмо Джейкобу. – «Глаза наши видели всё деяние Господне великое, которое Он содеял, – прочел Джейкоб. – А когда сосуд, который делали мы из глины, не удался в руках наших, то горшечник сделал из нее снова другой сосуд, какой ей заблагорассудилось. Разве гончар наравне с глиной? Возможно ли, чтобы сказало изделие о сделавшем его: “Он не сделал меня’’ и творение сказало о творце своем: “Он не разумеет”?» – Джейкоб отложил письмо. – Извини, абба, я не понимаю. – Вот и Махараль боялся, что зять не поймет. И подстраховался. В последней строчке. Даже не слишком ловко. Ибо по правде мы возжелали благодати; Господь лишил нас милости Своей. – Ты не распознал библейскую аллюзию, потому что нет такого стиха. Джейкоб перечитал строку на иврите. 
– Не спеши, – сказал Сэм. – Поверти так и этак. Он так говорил, развлекая юного Джейкоба гематрией – арифметикой букв. Джейкоб подставил числовые значения букв, прочел сзаду наперед. Ничего. Потом соединил первые буквы каждого слова. 
– Барах ха-Голем, – прочел он. Голем сбежал. – Нет большей самонадеянности, чем стремление сотворить жизнь, – сказал Сэм. – Дети – лучший тому пример. Талмуд учит, что в рождении ребенка участвуют трое: мать, отец и Бог. Это уравнение возносит человека до высот Создателя. Вот почему говорится, что Бог занят каждым смертным. Но как ни пытайся утвердить свою власть – даже ссылаясь на Господа, – дети идут своим путем. – Он помолчал. – Всякий отпрыск выбирает собственную дорогу. В этом главное счастье и горе родительства. – Она пришла за мной, – сказал Джейкоб. Сэм не ответил. – Потому что в твоих жилах – кровь Махараля. – Ты же сам сказал. Она пришла за тобой, а не за мной. Джейкоб уставился на отца. – Если не возражаешь, я посижу, пока ты подгонишь машину, – сказал Сэм. Для почти слепца он с поразительной уверенностью исполнял роль штурмана: – Перестройся в правый ряд. – Не хочу показаться занудой… – Тогда помолчи. – …но было бы проще сказать, куда мы едем. – Опоздаешь с перестроением. Джейкоб глянул через плечо и ушел с полосы, уводившей на 110-е шоссе. – Давай с трех раз угадаю? – Сбрось скорость, впереди камера. Джейкоб притормозил. За эстакадой сверкнул глаз радара. – Если что, я отговорюсь, – сказал Джейкоб. – Незачем рисковать. Джейкобу в голову приходило лишь одно место к востоку, куда Сэм мог проложить маршрут не глядя. На пересечении со 101-м шоссе Джейкоб показал правый поворот, затем выбрался на 60-ю автостраду, которая вела в Бойл-Хайтс и к кладбищу «Сад покоя». Снова включил поворотник, готовясь съехать на Дауни-роуд. – Нет, на юг по 710-му, – сказал Сэм. Наверное, он запамятовал. Видимо, они с Найджелом ездили в другие часы или кружным путем. – Абба… – На юг по 710-му. Впереди маячил рыжеватый холм, исконопаченный белыми надгробиями. – Вон кладбище, отсюда видно. – Нам не на кладбище, – сказал Сэм. Озадаченный Джейкоб вырулил на 710-е шоссе. Через две мили Сэм велел свернуть на 5-е. – У меня полбака, – сказал Джейкоб. – Нам хватит? – Да. Затем были 605-е шоссе, трасса Империал и проезд через Дауни. Джейкоб почти не знал эти места и уже подумывал включить навигатор, но тут Сэм велел перебраться на 710-е и ехать на север. – Мы же недавно с него съехали. – Я знаю. – Намотаем огромный круг. – Езжай. – У нас кто-то на хвосте? – спросил Джейкоб. – Это по твоей части. Джейкоб глянул в зеркало. Море машин. По указке Сэма он несколько раз менял рядность, имитируя съезд. – По-моему, никого, – сказал Джейкоб. Сэм кивнул: – Тут я полагаюсь на тебя. Вновь миновали кладбище, но теперь с востока, откуда были видны лишь кивающие верхушки пальм, похожих на растреп. В конце автострады свернули к Алхэмбре и выехали на Уэст-Вэлли-бульвар. Джейкоб безропотно лавировал по жилым кварталам. – Как там? – спросил Сэм. Джейкоб глянул в зеркало: – Чисто. – Он забавлялся, недоумевал, бесился. – Между прочим, осталось четверть бака. – Заправимся на обратном пути. Направо на Гарфилд, потом первый поворот налево. Три квартала прямо, дом 456 по Восточной, в конце квартала. Невзрачная улица, обиталище небогатого среднего класса: дома с бетонными решетками, гордые клумбы, на подъездных аллеях пикапы и катера на прицепах. – Там на стоянке всего пять мест, они обычно заняты, – сказал Сэм. – Припаркуйся где сможешь. Джейкоб остановился перед оштукатуренным трехэтажным зданием с черепичной крышей. Короткая полукруглая аллея, черепичный навес. Самшитовая изгородь, деревянная вывеска. ТИХООКЕАНСКИЙ ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ МУНИЦИПАЛЬНЫЙ ОТДЕЛ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ ГРАФФИНА Молча посидели в машине. – Я прошу у тебя прощенья, – сказал Сэм. Джейкоб не ответил. Сэм склонил голову: – Ты прав. Извини. Не надо было… Прости. Он выбрался из машины и пошел по аллее. Обмирая от ужаса, Джейкоб двинулся следом. Он понял. Все понял, едва переступил порог. За конторкой стояла женщина в больничной униформе, растрафареченной Микки-Маусами. |