Онлайн книга «Голем в Голливуде»
– Видала? – Эдди встряхнул Джейкоба. – Я же говорил, не такой уж он и поц. Выбирать подарок Сэму, равнодушному к материальным благам, всегда было нелегким делом и стало еще труднее, когда Джейкоб повзрослел и понял, что отец не носит галстуки. В благодарность за долгий приют он решил устроить субботнюю трапезу – последнюю перед своим возвращением на службу. – Восхитительно, – сказал Сэм, расправляясь с куском магазинного шоколадного торта. – Спасибо, абба. – Я считаю, ты готов вернуться в свои пенаты. Только надолго не пропадай. – Не пропаду. Поверь, я пробовал. Перед домом стоял белый фургон. Тот же негр читал журнал. Джейкоб стукнул в окошко. Негр отложил журнал и опустил стекло. – Послушайте, я не знаю, какой у вас график и есть ли сменщик, но решил, что надо представиться. Я Джейкоб. – Натаниэль. – Может, по рюмочке? – Спасибо, не хочется, – усмехнулся негр. – Ну ладно. Если передумаете, заглядывайте. Натаниэль улыбнулся, помахал и поднял стекло. – Ну и как там на Гавайях? – спросила Марша. Джейкоб вскрыл упаковку шариковых ручек: – Я не был на Гавайях. – В Вегасе? – Марша навалилась грудью на стол. – В Кабо? Джейкоб покачал головой и вставил ручки в стакан. – Видно же, что ты где-то побывал. Вон, весь светишься. Джейкоб засмеялся. – Ну ладно, – надулась Марша. – Как хочешь. – С удовольствием рассказал бы, да нечего. – Совершенно секретно. – Ты моя умничка, – ухмыльнулся Джейкоб. Марша ответила ухмылкой: – Короче, я рада, что ты вернулся. – Спасибо, милая. – Лев! – рявкнул кто-то. Джейкоб поднял голову. Красный, как пожарный гидрант, страдающий воспалением кишечника, в дверях стоял его бывший начальник капитан Мендоса. – Познакомься, наш новый царь, – пробурчала Марша. – Да ты издеваешься. – Зайдите ко мне, – приказал Мендоса. Из убойного отдела в транспортный – крутое понижение. Джейкоб знал по себе. – Кого же он так разозлил? – Мы пока что не вычислили. Есть версии? – Вы меня слышали, Лев? – Иду, сэр, – откликнулся Джейкоб и подмигнул Марше: – Есть парочка догадок. Закинув ноги на стол, Мендоса пролистывал толстенную папку. Стресс забрал у него фунтов десять весу и хорошо поработал над лицом: синяки под глазами, прыщи на лбу. Всегда ухоженные усы нынче свисали сосульками. – Надеюсь, вы славно отдохнули, ибо развлечения закончились. – Придушенный, но писклявый голос предполагал ущемление связок. Мендоса шваркнул папку на стол: – Сравнительный анализ ДТП с участием машин и пешеходов за пятьдесят лет. Ваше величайшее творение. – Так точно, сэр. Мендоса глубокомысленно погладил усы: – А велосипедистов вы учли? Джейкоб взял папку и вернулся в свой закуток. Но было и хорошее: теперь к половине седьмого он уже был дома и не работал в выходные. По понедельникам и средам сидел на задней скамье англиканской церкви на Олимпик-бульваре, где проходили собрания анонимных алкоголиков. Ходить в храм и бормотать слова, в которые не веришь, было не внове. Для непьющего вечерние вылазки в город не имели смысла, он рано ложился и рано вставал, прилежный и безропотный, целомудренный и покорный. В конце концов Мендосе надоело его доставать. Когда в «7-Одиннадцать» он покупал диетическую колу, продавец Генри хватал его за грудки: – Чем я провинился? Теперь он знал, что искать, и легко вычислял тех, кто был приставлен за ним следить. Фургоны, маячившие в радиусе двух кварталов, меняли раз в две недели, а то и месяц. Доставка провизии, ремонт кровли и печей, настройка пианино, утепление стен. Одни водители были дружелюбны, другие угрюмы. Никто не выказывал беспокойства и желания поболтать. Джейкоб тоже не беспокоился. Их интересовал не он. Однажды вечером, возвращаясь с собрания, Джейкоб увидел фургон водопроводчика и неожиданно обрадовался, разглядев в кабине Субача. Тот пальцами-сардельками барабанил по рулю. – Привет, Джейк. – Здорово, Мел. Подхалтуриваешь? – Сам понимаешь. Одна и та же канитель. – Субач ухмыльнулся. – Транспортники тебя не обижают? – Очень смешно. Обхохочешься. – Ладно, расслабься. – Передай Маллику огромное спасибо. – Коммандер вроде как маленько… осерчал, – раздумчиво сказал Субач. Джейкоб вяло улыбнулся. – Не бери в голову. Пройдет. – Все проходит, – ответил Джейкоб. – Ладно, Мел. Зла не держишь? – Я – нет. – А кто? – помолчав, спросил Джейкоб. Субач рассмеялся: – Хорош. Будь реалистом. В мире полно зла. Иначе мы бы с тобой остались без работы. Для еженедельных занятий Сэм выбрал трактат по уголовному праву, в котором была глава о смертной казни. – По-моему, ты уже достаточно взрослый, – сказал он. Без единого пропуска Джейкоб посетил четырнадцать уроков. Воскресными утрами они сидели во дворике Сэма и под чай с плюшками перебрасывались доводами, словно теннисным мячом. Ухватив мелодику диспута, Джейкоб заново знакомился с яркими персонажами Талмуда и теперь больше им сочувствовал. Живые люди, истерзанные сомнениями, пытались понять, как быть. Ритуальная система, которую они создали, – благородная попытка наполнить жизнь достоинством и смыслом. Они жаждали независимости, самоуважения, святости. Потерпев неудачу, искали новые пути. Когда-то Джейкоб пропустил этот урок. Теперь не пропустит. В воскресенье перед Рош а-Шана Джейкоб пришел чуть раньше. Сдвинув очки на лоб, Сэм уже сидел во дворике. Вместо двух экземпляров Талмуда перед ним лежал одинокий бумажный листок – копия пражского письма. Сэм кивнул на свободный стул. Джейкоб сел. Сэм откашлялся, скинул очки на нос, встряхнул листком. Помолчал. – Что-нибудь выпьешь? – Нет, спасибо. Сэм кивнул. И начал читать, переводя с иврита: – «Мой дорогой сын Исаак. И благословил Господь Исаака и да благословит Он тебя». Ты правильно решил, что Махараль обращается к Исааку Кацу. Они друг друга любили, не говоря уж о том, что учитель и ученик – все равно как отец и сын. – Он посмотрел на Джейкоба: – Продолжим? |