Онлайн книга «Голем в Голливуде»
– Унеси, – приказывает Ашам служанке. Девушка молча смотрит. От мясного аромата рот наполняется слюной. – Уйди! – Ашам кидается подушкой. Служанка уходит прочь, роняя капли жирного сока с подноса. Будь у Ашам силы, она подлизала бы их с земли. Истощенная гневной вспышкой, она откидывается навзничь и задремывает. Сквозь дрему слышит – рядом кто-то подсел. – Вижу, ты пошла на поправку. Уже фордыбачишь. Даже не открывая глаз, Ашам видит его насмешливую ухмылку. – Чем не глянулась баранина? – спрашивает Каин. – Не хочу. – Вкуснотища. – Гадость. – Есть мясо не зазорно, – говорит он. – Тут все едят мясо. Это роскошь, очень полезная для здоровья. Ашам молчит. – Ладно, принесу тебе что-нибудь другое. – В смысле, прикажешь подать. – Чего бы тебе хотелось? – Кто эти люди? – Мои слуги. – Откуда они? – Отовсюду. Странники вроде меня. – Тоже убийцы. Каин пожимает плечами: – Есть много способов впасть в немилость. Ты даже не представляешь сколько. Мы создали свой дом. – Они со мной не разговаривают. – Я приказал не беспокоить тебя. – Даже не отвечать на вопросы? – Тебе нужен покой, – говорит он. – Незачем напрягаться. Наконец Ашам открывает глаза: – Тебе прислуживает весь город? Каин хохочет. Так бывало в детстве, когда она сморозит глупость. – Чего ты? – говорит Ашам. – Нет, мне служат лишь те, кто сам захотел. – Никто добровольно не станет слугой. – И снова ты удивишься… Помнится, наш батюшка был ярым сторонником служения. – Господу. – Какая разница? – Огромная, – говорит Ашам. – Нет иного закона, кроме Божьего. – Ты стала шибко набожной. – Поступать по совести – вовсе не набожность. – Ты здесь за этим? Чтобы поступить по совести? Ашам не отвечает. Каин берет ее холодную руку: – В любом случае, я рад тебя видеть. Утром она просыпается и видит Еноха – мальчик на корточках сидит в углу: склонил голову, сосредоточенно высунул язык. – Я не слышала, как ты вошел. – Я тихонько. – Енох вскакивает и обегает комнату, останавливаясь перед трещинами в стенах. – Ты не стала есть баранину. Почему? Потому что твой отец хочет, чтобы я ее съела. – Не люблю, – говорит Ашам. – А что ты любишь? – Плоды. Орехи. Все, что дает земля. – Я тоже это люблю. – В чем-то мы схожи. – Видела бы ты наш рынок, – говорит мальчик. – Там столько всего. – Вот поправлюсь, и ты меня сводишь. – А когда ты поправишься? – Скоро. – Совсем скоро? – Не знаю. Енох плюхается на пол и упирает подбородок в кулаки: – Я здесь подожду. – Все же не так быстро, – улыбается Ашам. – Тогда я приду завтра. – Боюсь, к завтра я не поспею. – Тогда послезавтра. – Ты настырный, – говорит Ашам. – Что это значит? – Спроси отца. – Спрошу. Он знает. Он тут самый умный. Поэтому его все любят. Когда вырасту, я стану созидателем, как он. У меня родится сын, и я назову город в его честь. Хочешь посмотреть мои игрушки? – Не сейчас. – Одна мысль о строительстве ее утомляет. – Пожалуй, вздремну. Будь любезен, подай одеяло… Спасибо. – На здоровье. Верный слову, Енох приходит назавтра и каждый день. Каин занят государственными делами, и на долгие недели мальчик становится единственным собеседником Ашам. Правда, беседа больше похожа на допрос. Как она относится к черепахам? Полную луну когда-нибудь видела? Знает интересные загадки? Его болтовня ненадолго разгоняет уныние и отвлекает от боли, когда Ашам садится, спускает ноги с кровати и шатко встает, придерживаясь за столбик балдахина. – Молодец! – ликует Енох всякий раз, когда она добирается до очередной вехи. – Молодчина! Он приплясывает вокруг нее, звон колокольчика вызывает слуг. Увидев, кто их звал, они скрежещут зубами и исчезают. Вскоре неиссякаемый восторг Еноха заставляет Ашам взять палку и туда-сюда ковылять по комнате. – Шагай шибче, – велит мальчик. – Я стараюсь. – Ты сможешь. Не отставай. – Потише, Енох. – Не поймаешь, не поймаешь! – Ох, дождешься… – Слабо?! – Вот сейчас поймаю и поколочу. – Ха-ха-ха-ха-ха! С рынка он приносит ей сласти, прикладывает горячие камни к спине. Расчесывает отрастающие волосы. Служанки по-прежнему немы с Ашам, но общаются с Енохом, который выступает посредником. – Не надо простокваши, – просит Ашам. – Скажи ей. – Не надо простокваши, – передает Енох. – Хозяин говорит, простокваша даст ей силы. – Скажи, если еще раз принесет, я вылью простоквашу хозяину на башку. – А я люблю простоквашу, – делится Енох. – Чудесно. Отдай ему. – Отдай ему, – вторит Енох. – Да не ему, а тебе. – Тебе. – Не ей, а тебе, Еноху. – Тебе, Еноху. – Удивленные глаза. – В смысле, можно съесть твою простоквашу? – Наконец-то разобрались. – Ура! Давай сюда простоквашу! – Извольте, хозяин. Ашам неустанно себе повторяет: нельзя любить этого ребенка. Любовь – плодородная почва, в ней коренятся сожаления. Ашам усердно их выпалывает, но ежедневно вылезают новые ростки. Например, она видит, что мальчик унаследовал черты и Каина, и Навы. Но поди разберись, в кого он, если мать и отец друг на друга похожи, – да и Ашам похожа на них, если уж на то пошло. Тоже смуглая. Возникает новый вопрос. Где Нава? С приходом весны Каин переводит ее в просторную спальню на втором этаже. С балкона открывается вид на город. На рассвете печные дымки возвещают начало дня, а закачивают его барабаны, уведомляющие о закрытии городских ворот. Днем мерцающий зной полон жизни, далеких голосов и соблазнительных красок. Зрелище разжигает любопытство и заставляет выздоравливать усерднее. Енох бежит впереди и дразнится, заставляя с каждым днем проходить все больше и больше. Сперва до мусорного короба в конце коридора. Потом во двор. Следующая веха – сторожевая башня, где Енох, хихикая, шныряет меж ног лучников. Потом снова тем же маршрутом, но быстрее и без многочисленных передышек. Еще, еще и еще раз. И снова, но уже без палки. |