Книга Хищники с Уолл-стрит, страница 95 – Норб Воннегут

– Я никогда не представлял угрозы.

– Зато сейчас представляешь, – возразила она, – в точности, как Чарли.

И в этот момент картина сложилась, став четкой и ясной. Чарли раскрыл мошенничество Романова первым. Он мог разоблачить Русского Маньяка – опозорив этого хеджи и навсегда покончив с его способностью печатать деньги. А теперь фонду Романова, любовнику, финансовой опоре – или чего Сэм там в нем нашла – угрожал я. Пропавшие банковские счета Чарли, если они вообще существовали, потеряли всякое значение.

Кто твой сладкий папочка, Сэм?

– А как же твой ребенок? – поинтересовался я.

– Наш ребенок, – поправила она, лаская шею Романова с небрежной интимностью давней любовницы.

– Удачи в организации посещений выходного дня в тюремном корпусе.

– Ни за что, – с издевкой бросил Романов.

– Ты слишком удобен, – сказала Сэм.

– Удобен? – Повторение ключевых слов всегда было методикой продаж. Вот уж не думал, что она выиграет мне время и оттянет казнь.

– Когда ты исчезнешь, инвесторы решат, что ты похитил деньги и удрал из Нью-Йорка. – Теперь Сэм констатировала, не выказывая никаких признаков внутреннего смятения. – Ты в самом деле думаешь, что кто-нибудь подаст иск против беспомощной вдовы? – Она состроила глазки и надула губки – с виду воплощение невинности, в душе – сплошь клыки и когти. – Опять же это письмо с твоей подписью. Оно указывает на тебя. И на СКК.

– Это не мое письмо.

– Тебе этого никогда не доказать, Гровер. – Она пренебрежительно отмахнулась от моих слов. – Я могу распродать все свои пожитки, и никто и слова не скажет. Ты станешь моим билетом на свободу.

– А много ли осталось? – спросил я. – Я думал, твои драгоценности пропали. Или это очередная ложь?

– Не считая моего обручального кольца, – призналась Сэм, – никаких драгоценностей я найти не могу. Но есть же столовое серебро, картины, восточные ковры и еще некоторые вещи. – Она заговорщицки улыбнулась. – Это для начала, чтобы уладить дела с моими родителями. – Обняв Романова, она добавила: – И Алекс может помочь.

– Чем? Поддержав твоих и кормя тебя белужьей икрой в Брайтон-Бич?

– Чем-то вроде того.

Тут Романов, которому разговор прискучивал все больше, перебил:

– Пошли, Сэм. Нам пора.

– Еще одно, – сказал я, обращаясь ко всем четверым.

– И что же? – поинтересовался Романов.

– Видите этого парня в очках возле кассы? Того, что сидел позади нас.

– Да. И что?

– Он заведует Деривативами в СКК.

Романов тотчас же ощетинился.

– Это еще что такое? – Юрий ткнул пистолетом мне в бок еще жестче. Виктор хрустнул костяшками пальцев. – Не привлекай его внимания, – продолжал Алекс. – Не говори ни слова.

– Ни слова, – хрипло выдохнул я. Юрий стволом пистолета мозжил мою кожу о мою же кость. Мучительная боль.

– Я рад, что ты понял, Гровер.

– Мне и не надо ничего говорить, Алекс. Ты уже все сказал.

Русский Маньяк прищурился, сграбастал меня за грудки и резко дернул через столик к себе, так что его лицо оказалось лишь в нескольких дюймах от моего.

– В каком это смысле?

– Мой друг – заодно компьютерный гик. Вы заметили его ноутбук? – спросил я. – Он оборудован одной из этих встроенных камер, снимающей все время. А еще у нас был профессиональный микрофон. Алекс, что ты сказал о Юрии и Викторе?

На пожизненное заключение не потянет.

Но я все равно ухмыльнулся, и лоск с Романова как рукой сняло. Подавшись назад, он отвел правую руку и нанес яростный удар покрытым шрамами кулаком. Его быстрота меня изумила. Я едва успел уклониться влево, но его кулак сильно задел мою голову сбоку. Даже вскользь удар оказался болезненным, как щелчок по уху в мороз.

Забыв о пистолете, я ответил молниеносным тычком Романову в нос. Удар его ошеломил, из левой ноздри тотчас потекла кровь. Меня он тоже ошеломил. Я никого не бил по лицу с восьмого класса. Контакт доставил мне удовольствие.

Романов замахнулся снова, но тут манерный голос громко разнесся по залу, заставив его прервать замах.

– Сэм! Алекс! Гроув! Эгей!

Рядом с Виктором стоял Кранч, бугрясь бицепсами в своей черной маечке. Парикмахер смотрелся как гейский Давид, то ли прикидывающий рост Голиафа, то ли приглашающий его на танец. Он появился из засады у стойки для еды, где прежде сидел незаметно для Романова и Сэм.

Настал черед Кранча стать звездой представления. Стиснув лицо Виктора ладонями, он сказал:

– Батюшки, какой большой мальчик!

И прежде чем Виктор успел отреагировать, Кранч смачно поцеловал его в губы, долбанул головой по месту поцелуя и врезал ему по яйцам одним слитным движением. Здоровяк рухнул под собственным весом, отчаянно хватая ртом кислород. И пока амбал падал, Кранч вторым коленом добил Виктора в лицо.

Юрий отреагировал как поддатый. Все еще заклиненный в кабинке, он неуклюже встал, вывалив свое сало и мускулы на пластик. Но прежде чем успел вскинуть свой пистолет, тыльная сторона ладони Кранча сильно хлестнула Юрия по лицу. Нос великана извергся, как гейзер. Красный фонтан грови и соплей разлетелся повсюду. Быстрым движением Кранч схватил Юрия за затылок и крепко приложил лицом о стол. Раз, другой, третий. Глухие удары закончились, едва начавшись. Два человека валялись в лужах собственной крови. Чтобы их нейтрализовать, Кранчу потребовалось менее четырех секунд.

Все посетители вокруг бросились врассыпную. Какая-то женщина завизжала:

– О, Боже мой! – пока остальные изо всех сил пробивались к выходу из «Красного пламени».

Романов уставился на Кранча, прикидывая, не врезать ли ему. Тот ощутил эти колебания.

– Думаешь, Бог троицу любит, милаша? – Парикмахер с легендарным военным прошлым состроил глазки и соблазнительно повел бедрами. Романов разжал кулак, положил обе ладони на стол и капитулировал.

Мы уже слышали пронзительное завывание сирен приближающейся полиции. Пара-тройка храбрецов у входа, почуяв, что непосредственная угроза миновала, глазели в «Красное пламя» сквозь стеклянный фасад. Подхватив пистолет Юрия, я отдал его Кранчу. Тот профессиональным жестом выбросил магазин, аккуратно положил пистолет на пол и встал в ожидании.

– Можно, я выйду? – спросила Сэм. – Мне нужно в дамскую комнату.

– Сможете пописать в участке, – рявкнул Фитцсиммонс с нескольких ярдов позади. И подоспел к нашему столику, как спешащая на выручку кавалерия. – Мне надо задать вам пару вопросов, миссис Келемен.

– Пару вопросов, – подхватил Маммерт. На сей раз эхо второго офицера пришлось мне по душе. Кранч нагнулся и аккуратно передал пистолет Маммерту.