Онлайн книга «Эй, вы, евреи, мацу купили?»
|
Лева шагал мимо огромных окон орденоносного ракетного завода «Салют». Дул встречный восточный ветер, обещая мороз. А все-таки победа: «Московские новости» опубликовали решение Моссовета – передать религиозной организации «Гинейни» здание синагоги по адресу Большая Бронная, дом 6. Не зря два года Гинейни молилась в этом доме – депутаты признали его синагогой. Но еще большая победа случилась позавчера, в канун субботы, то есть в пятницу вечером, когда две студентки зажигали свечи, в зал вошел Ральф Гольдман, президент американской благотворительной организации «Джойнт». В распахнутой шубе и лисьей шапке семидесятилетний курчавый синеглазый старик нес в руках, как огромное пламя, свиток Торы в пурпурном чехле, где на бархате золотом были вышиты львы и корона. Две сотни прихожан встали, аплодировали, взялись за руки, пели «Гевейну шалом алейхем.» На перекрестке Проспекта Буденного и улицы 8-я Соколиная Гора, беглые грузины в тоске по югу вгрызались отбойными молотками в мерзлую глину – рыли котлован на месте спортивной площадки. Квартира Левы вознеслась под крышу четырнадцатиэтажной башни. Лифты не работали, лестничные лампочки уже неделю как ослепли. Лева чувствовал себя скалолазом в ночи. – Привет, – сказал он беременной Марусе, с Элей на руках. – Где тебя черти носят? – Вот он я. – Явился не запылился. – Запылился, – улыбнулся Лева, глядя на забрызганные ботинки. Босой прошел на кухню. Взял кусок хлеба и протанцевал к окну. Декабрь латал крыши снегом. Внезапно перенесся на десять лет назад. Чернобыль. Зима. И такие же крыши… Видел такие же крыши. – В натуре, врубаешься где ты находишься? Пиши: «На книге Ленина написал «сволочь», на книге Сталина, написал «бандит». – Не надо было мне писать на книгах. – А где? На стенах, на заборах? Кто был с тобой? – Один. – Мы можем посадить за глумление над советским строем, можем сломать жизнь… Не посадили. В студенческие годы за сионизм не посадили. А как попер иудаизм из щелей, так взялись за него, как иудея. В 70-х аресты прерывали Богослужения на квартирах. …«Или уезжай в Израиль или прекращай антисоветчину.» «Молиться на квартирах?» «И молиться тоже с этими.» «С кем?» «Эссас, Шнайдер, Розенштейн, Бегун.» «Я с Бегуном пью пиво в бане.» «А вам известно, что ему дали сто тысяч долларов за сионизм?» «Жаль не на пиво.» «Премия имени Жаботинского.» «А вы его сослали в Сусуман.» «За все заплачено» – усмехнулся чекист. Сажали платных сионистов. Лева был – бесплатный. И вдруг – звонок в дверь. – Зяма, – представился лохматый мужчина – гора с развивающимися пейсами. – Я шалиах Любавического ребе, я обещал ему привезти в Нью-Йорк библиотеку Шнеерсона. – А я здесь причем? – Пройти можно? – Пройти можно. – У меня еще одна миссия: получить синагогу. – Дом творчества учителей. – Синагога хасида Полякова. – Сбежал в Париж и умер. – А вас похороним мы. – «Мы», это кто? – Я, – рассмеялся Зяма, расстегнул пальто, под ним черный сюртук и талит – катан. – Сегодня это наша синагога, – сказал Лева. – А это видел? Я израильтянин, а до этого служил на флоте. – Зяма засучил рукава и показал наколки. – Это раз. А во-вторых, это синагога Ребе. – Моссовет принял другое постановление. – Или мы получим синагогу, или прольется море крови. – Ты же уехал из проклятой России! Зачем тебе здесьсинагога? Синагога – это люди. – В морском десанте не служил? А зря. Три дня и вот. – Зяма протянул копию Свидетельства о регистрации «Агудат Исроэль Хаббад Любавич». – За баксы здесь получишь маму с того света. – Но по воле Ребе, – усмехнулся Лева. – У тебя есть здесь Тора? – Да. – Что «да»? Слушай, Лева, мне зарезать барана раз плюнуть. Я потомственный ленинградский шойхет. – А где ты увидел барана? – Но ты же не хасид? – Держи, шойхет, Тору, – сказал Лева. – Я вывозил чернобыльских детей с Украины и Белоруссии в Израиль, – сказал Зяма. Без документов вывозил. Однажды в Минске наш самолет арестовали и я молился Ребе, и Ребе сделал чудо. Он перелистывал страницы Пятикнижия, как пересчитывают деньги. – Что на неделе читаем? – «Микэйц». – Правильно. «И вот из реки выходят семь коров.» Повеление к тебе отдать синагогу Ребе. А цифровые значения букв о чем говорят? Тебе ничего ни о чем не говорят. Ты каббалу учил? Здесь сказано: отдай синагогу. Или ты полный идиот?! Если врезать Зяме в челюсть, на час – другой умолкнет. Можно долбануть по коленной чашечке, а можно в пах. Завалить такого медведя. Но Лева неожиданно робко сказал: – Представь себе, мы молимся на Бронной уже два года. – Кто это мы?! – взорвался Зяма. – Кто мы?! – Русские евреи. – Кто был евреем, тот уехал. Ну-да, остались полукровки да старики. Никто голодным в гроб не ляжет, но порядок мы наведем. – Хотите реконструировать гетто, перелицевать семьи: мать не та, язык не тот, кошер от Зямы. Да Зяма? А мы открыты для всех. Праздник для полукровок. Из спальни вышла Маруся. – Вы что тут среди ночи разорались? Лева только воздух глотнул. В Москву прилетел еще один гонец от Ребе: Берл. Тихая изба – синагога, построенная в 37-ом году в Марьиной Роще Халуповичем в память о супруге Белле, превратилась в штаб шалиахов – машихистов. Они носили портрет Ребе как иконку. Десантники-ковбои в сюртуках и шляпах стреляли долларами, и кто мог устоять? – Вот-вот рухнет балка перекрытия синагоги в Марьиной Роще, а на Бронной готовая синагога, – заявила Леве товарищ Колосова из Мосгорисполкома. Казалось, что за ее спиной смеялся Зяма. – Вранье, – ответил Лева. – А вдруг погибнут люди? Вам не жалко? – Есть заключение госнадзора? – «Гинейни» – сионистская организация. Есть заявление ваших конкурентов. – Вранье. – Вам лучше отказаться от претензии на этот дом. В марте в Москву слетелись шалиахи Ребе. Одни – пикетировали «Ленинку»: даешь библиотеку Шнеерсона! Другие оккупировали «Дом творчества учителей» и, наконец, третьи вошли с молитвенниками в 5-й подъезд Моссовета и устроили минху. От этой минхи чиновники дурели. |