Книга Грешники и праведники, страница 75 – Иэн Рэнкин

— Кошмар, — сказал он, по-видимому больше самому себе. — Вернее, очередной кошмар.

— Мы, кажется, становимся экспертами в этом деле.

— И всё из-за неё. — Он ткнул пальцем в сторону Элис, которая продолжала что-то виновато бормотать.

— Сядь уже наконец, — сказала Форбсу Джессика. — И давай подумаем, что нам делать.

Он сел и стал её слушать, а через некоторое время к её словам стала прислушиваться и Элис.

Тем вечером Ребус сидел дома в кресле и дремал. Резко зазвенел звонок. Он потёр лицо, прогоняя сон, снял звукосниматель с пластинки «Упрямо идя вперёд» [52] и вышел в коридор. Нажав на кнопку переговорного устройства, он спросил, кто там.

— Стефан, — последовал ответ. — Нам нужно поговорить.

— Тогда поднимайся, — сказал Ребус, отпирая парадную дверь. Дверь квартиры он оставил приоткрытой, а сам вернулся в гостиную, размышляя, что подумает о его жилище миллионер.

Гилмур, войдя, оглядел стены.

— Пора бы тебе покрасить тут всё заново, — заметил он.

— Я и покрасил — десять лет назад.

— Когда тут заправляла Рона, вид был куда как более уютный. Как она поживает, кстати?

— Отлично.

— У тебя ведь одна дочь?

— Да, — ответил Ребус. — Выпить хочешь?

— Нет, спасибо.

— Тогда присаживайся.

Ребус вернулся в своё кресло. В пепельнице лежала недокуренная сигарета, и он чиркнул зажигалкой, закурил. Прищурился, когда дымок заклубился у глаз.

— Я ненадолго, — сказал ему Гилмур. — У меня были подряд две встречи, а теперь возвращаюсь на запад.

— Насколько я понимаю, ты разговаривал с Жиртрестом и Додом?

Гилмур кивнул. Он держал руки в карманах пальто. Костюм на нём был деловой — галстук, начищенные до блеска туфли, ещё без заломов.

— Для чего всё это делается, Джон, — чтобы произвести на меня впечатление? Я говорю о давлении на святых. Думаешь, что ты теперь вышел из палатки и можешь безнаказанно ссать внутрь [53] ?

— Я не в палатке, но и не снаружи, Стефан. Дело веду не я, а инспектор Кларк.

— Насколько мне известно, она была у тебя в кармане. Что случилось?

— Твои шпионы разнюхали? Можешь сообщить им, что их дезинформировали.

Гилмур снова оглядел комнату.

— Знаешь, я мог бы найти тебе жильё получше. Скажем, пентхаус в Грандже…

— Если я тебе подыграю? Заставлю Кларк и её команду плясать под твою дудку?

— Ты живёшь в прошлом, Джон. Об этом говорит хотя бы тот факт, что ты всё ещё живёшь в этой квартирке. Но Рона ведь сюда не вернётся? Пора бы тебе подумать о будущем, сколько бы его ни осталось.

— Я здоров как бык, — заметил Ребус.

— Даже если так, ещё десять-двадцать лет — и ты история. Тебе нужно подумать о том, что ты оставишь своей дочери.

— Если ты пришёл сюда, чтобы предложить мне взятку, то выкладывай сумму.

Гилмур, казалось, взвешивал услышанное, но потом решительно помотал головой.

— Купить тебя нельзя, Джон. Но если дать тебе шанс послать меня с моим предложением подальше, ты получишь кайф, а я не затем сюда пришёл. — Он помолчал. — Но кое-что у меня для тебя есть.

— И что же?

Гилмур пожал плечами:

— Ничего особенного. Можешь взять или отказаться.

— Я весь внимание.

Гилмур вытащил руки из карманов и сложил их перед собой.

— Старый пистолет, который всех так взбудоражил…

— Ну-ну?

— Из стола Жиртреста его вытащил Дод. — Гилмур помолчал. — Подумай об этом, ладно? Потому что я в последний раз видел этот пистолет тридцать лет назад, когда он был заткнут за пояс Дода.

— Подбрасываешь мне ещё одну наживку, Стефан?

Гилмур снова пожал плечами:

— Я сам хотел его взять, и Дод это знал. В мой последний день в Саммерхолле я открыл ящик, чтобы его забрать, но Дод рассмеялся и погрозил пальцем, а потом похлопал себя сзади по пиджаку — дал понять, что он меня опередил.

— Возможно, он положил его назад, когда ты ушёл.

— Ну, это тебе у него надо спросить. Но скажи об этом своему боссу: тогда я принял всю ответственность на себя, потому что это было справедливо. Но теперь это несправедливо, и я ничего на себя брать не буду.

— Но ты сбросил Скользкого Фила Кеннеди с лестницы?

— Никакой лестницы не было, Джон. И вообще, я здесь ни при чём.

— Тогда скажи мне, что случилось. И забудь эту белиберду про евангелие Тайного завета. Кто-то убил Билли Сондерса, и святые из кожи вон лезут, чтобы выгородить тебя. Если не хочешь неприятностей, я должен знать, что произошло.

Гилмур задумался. Наконец он сел на краешек дивана, наклонился, уперев локти в колени. Ребус загасил сигарету и тоже подался вперёд, словно давая понять, что всё сказанное останется между ними.

— И как ты распорядишься этой информацией? — спросил наконец Гилмур.

— Пока не знаю.

— Но я никогда не подтвержу это в суде или на официальном допросе — ты должен это понимать.

Ребус задумчиво кивнул.

— Ну хорошо, — сказал Гилмур, соединяя кончики пальцев; он принял решение. — Это был Жиртрест. Он хорошо выпил и жаждал действия. Мы загребли Кеннеди — нашли его в одном из пабов близ Хеймаркета. Просто взяли и увезли.

— Вы были обозлены после вердикта присяжных «вина не доказана»?

— Я хотел, чтобы он убрался из моего города. Ничего лучше, как напугать его до полусмерти, мы не придумали. Жиртрест с этим согласился. Мы заперли его в камеру, доходчиво объяснили, что его ждёт, а потом оставили переваривать сказанное.

— Его задержание было зафиксировано в журнале?

— Пришлось потом вырвать часть страницы, — сказал Гилмур, кивая.

— Он умер в Саммерхолле?

— Жиртрест немного перестарался. Так ему влепил, что тот перелетел через стул. Ударился головой и… Поначалу мы решили, что он просто потерял сознание, но ты же понимаешь, да?

— Вы не могли допустить, чтобы его нашли в таком виде в полиции?

— В синяках, окровавленного? Посаженного в камеру без всяких оснований? Нет, мы должны были увезти его оттуда.