Онлайн книга «Шел старый еврей по Новому Арбату»
Он уходил из жизни долго и трудно. С одышкой. С раздутыми боками. Обмирая истомленным сердцем, и я выносил его на газон, где Кекс замирал в недвижности. – Эта собака хочет умереть, – сказал ветеринар. – Уж поверьте. А я упорно делал ему уколы для поддержания сердечной мышцы, всё надеялся на что-то, всё надеялся… Пятнадцать лет в семье – не шутка. Мы с Тамарой улетали в Америку, а он сидел возле чемодана, боком привалившись к нему, как не желал прощаться. Собаки тоже печалятся. Перед отлетом выкопали пещерку посреди валунов, возле приметных сосен, подтащили большой камень – перекрыть вход, когда подойдет срок. Кекс ушел заполночь, закостенев телом посреди комнаты, а наш сын застлал пещерку травой, уложил поверху картонную коробку с телом, привалил к входу камень, чтобы не раскопали бродячие шакалы, распознав по запаху лакомую падаль. Мы вернулись через три недели, и я еще долго ходил по ночам, высоко поднимая ноги, опасаясь наступить в темноте на Кекса, которого уже не было. Сколько потом предлагали собак, каких только пород – отказывался, храня память о нем. Однолюб, что ли?.. Чуть не забыл! У Кекса была дочь. Единственная. Звали ее Булка. Судьба Булки мне неизвестна. P.S. Не закончил историю про Кекса, как заболел Тигер, собака старшего моего сына. Красавец с тигриной раскраской по телу. С благородством стати и достоинством поступи. Он дряхлел. Мы беспокоились. Уже не ел, не вставал с матраца, но услышал мой голос и вышел из комнаты, чтобы поздороваться, как обычно. Погладил его, приласкал: – Тигруша… Тигруша ты наш… Поживи еще… Постоял, поглядел большим карим глазом, как попрощался, ушел обратно на матрац. Жить ему оставалось – три дня. Сын Женя позвонил, сказал: – Тигера нет. Отвезли в горы, выкопали могилу в укромном месте, погладили на прощанье, всплакнули… Рано умирают собаки. Пешеход – священное животное… …на улицах и дорогах. Которого давить не полагается, однако давят и давят. На этот раз случилось иное. Завизжали тормоза. Пронзительно закричали за окном. Так горестно и отчаянно, что я выскочил из дома. Стоял грузовик, перекрывая путь. Лежала на асфальте собака, сбитая колесом. Кричал мальчик лет одиннадцати, ее хозяин. Крови на мостовой не было, нет, крови не было. Я подогнал машину, постелил тряпки в багажнике, положил на них собаку, и мы поехали к ветеринару. Мальчик сидел возле меня, всхлипывал, даже поскуливал – слезы текли по щекам. Этот ветеринар был мне знаком. Лечил нашего Кекса. Осмотрел раненую собаку, спросил: – Как звать ее? – Чубчик. – Кто хозяин? – Я, – неслышно ответил мальчик. Ветеринар запнулся на мгновение: – У твоей собаки перебит позвоночник. Она парализована, и это неизлечимо. Чубчик лежал на боку, глазом косил на мальчика. По коже пробегала мелкая зыбь. От головы к ногам. Но не скулил, нет, он не скулил. Мы молчали. Ветеринар молчал. Потом сказал: – Его надо усыпить. Чтоб не мучился. Тебе решать. Мы вышли из комнаты, оставили их наедине. Мальчика лет одиннадцати и его собаку. Ветеринар молча курил. Я стоял рядом. Прошло минут пять. А может, больше. Там, в комнате, было тихо. Мальчик встал в дверях, кивнул головой. Ехали обратно. Не разговаривали. Он уже не плакал, строго смотрел в окно. Так, должно быть, взрослеют. А брат написал из Москвы: "Заходила Н.‚ у нее собачка потерялась. Сидела, плакала: одна осталась, совсем никого нет..." 11.Всякое разное… …достойное упоминания. "Написание писем теперь такая редкость! – удивлялся мой брат. – Старомодно‚ как зажигать свечи. Почти все любят говорить, и мало кто любит слушать, а с письмами наоборот: чаще любят получать письма, чем их писать. Почему бы так?.. Письмо сто сорок четвертое". Он покупал в букинистических магазинах, за малые копейки, книги, журналы, учебники прошлого, рваные порой, без обложек и многих страниц – всё равно любопытно. Когда брата не стало, часть его книг осела у меня. Стоят на полках и приблудные книги, попавшие под крышу разными путями. "Зеркало света", № 38. Сентября 17 дня 1786 года. "Перечень известий". "Дания. Яков Бординг, бывший в Королевской службе 24 года… Когда умершего раздели, к удивлению всех нашлось, что это была девица. Зная таковые случаи, можно ли сомневаться о способности женского пола ко всем должностям, которые единственно с зависти присвоили себе гордые мущины?" "Графиня из простых" – без даты, начала и конца. Завершение встречи нищей матери с дочерью-графиней: "Не прошло и двенадцати часов, как старуха рыдала в великолепной спальне, над тюфяком Леди Энктель, и вот она издыхает на каменном полу своей комнаты… Прошло четыре часа, и она уже труп! А Леди Энктель избавилась от всякой заботы на счет своего родства и жила со своим супругом". "Русско-еврейский письмовник", Варшава, 1875 год. Для тех, кто освоил русский язык не лучшим образом, с образцами писем на разные случаи жизни. "Дражайший батюшка! С чувством величайшей радости спешу уведомить Тебя сим, что моя любезная супруга счастливо разрешилась вчера вечером от бремени прекрасным и здоровым мальчиком…" "Литературный сборник", Петроград, 1914 год. Патриотические вирши первых дней Первой мировой войны: И ты, и ты‚ о, Турция больная‚ Забыв урок не позабытых дней‚ Мечом обломанным воинственно махая‚ Шагнула за порог бушующих страстей… "Арифметика в картинках. Для малюток от 6–8 лет". Москва, 1923 год, "Цена = 2 фунта хлеба". "Библиотека деревенского театра", 1927 год. Частушечная инсценировка. Хор крестьян – желательно вприсядку: Есть у нас кипиратив: Нонче мертв, а завтра жив. Над дверями лозунг в сажень, За прилавком шиш посажен. |