Онлайн книга «Проигравший»
|
– Понятно. – В их резиденции на острове никто из посторонних не бывал. Но рассказывали, будто в подвалах Мальтийского замка хранится слиток золота размеров с комнату. Что-то чудовищное. Десятки метров в объеме. Наполеон, запутавшись в долгах, снарядил на Мальту целую экспедицию. Но золота не нашел и он. – Да? – Да. – Что вы на меня так смотрите? – Наполеон прогнал рыцарей с Мальты. Вы знаете, куда переехал Мальтийский орден? – Знаю. Сюда. В наш город. В Петербург. – Точно! Помехи на пленке. Слышно бряканье стаканов и бульканье. – Куда вы? – Сейчас приду. – Уборная там… почти у гардероба. – Я найду. – На чем я остановился? – На том… – Ах, да. Русский император Павел Первый пригласил Мальтийский орден в Россию. Император, которого убили в этой самой комнате. Долгая пауза. – В России не было императора страннее, чем Павел. Его отца до смерти забили ногами по приказу собственной жены. Его сын, бросив все, пешком ушел в Сибирь, к староверам. Его внука бомбой разорвало напополам, причем нижнюю половину тела потом так и не нашли. – Прекратите! Я же ем! – Словно над всей этой семьей тяготело проклятье. Павел и сам предчувствовал свою смерть. Когда вечером того самого дня он последний раз вышел к ужину, то, говорят, посмотрел вот в это зеркало, засмеялся и сказал, что зеркало-то кривое! В нем не отражается его шея! Все посмеялись, поели и пошли спать. А еще через час в замок вошли отряды заговорщиков. – Подлить? – Хватит-хватит! – Ваше здоровье! – Планировалось, что заговорщики блокируют спальню императора и заставят его подписать отречение. Но все они были пьяны, запутались в коридорах и до этой комнаты дошли только несколько младших офицеров и братья Зубовы. Беспалый Платон и одноглазый Николай. Пауза. Звуки шагов. – Они вошли через эту дверь. Павла на кровати уже не было. Они нашли его вот здесь, в углу. Павел не бежал через запасной выход, а попытался прорваться к камину. Почему? – Вы меня спрашиваете? – Заговорщики вытащили его на центр комнаты. Да. Вот сюда. Павел по-прежнему рвался к камину. Они держали его за ночную рубашку и требовали отречения. Тут из коридора послышались шаги. Павел начал звать на помощь. Платон Зубов гаркнул: «Что ты орешь?» и зажатой в руках золотой табакеркой ударил его в висок. Да так, что проломил императору череп. – Выпьем за упокой его души? – Павел упал, и офицеры принялись избивать его ногами и тростями. Под конец они додушили его шарфом. – К чему вы все это? Имеет ли это отношение к… – Еще как имеет! Задумывались ли вы над тем, почему при Екатерине Россия влезла в громадные долги, при Павле треть этого долга была возвращена, а после него, до самой революции, императоры так больше не копейки и не выплатили? – На ваш вопрос я отвечу совершенно честно: никогда в жизни я не думал над этой проблемой. – У нас в музее есть архивная книга учета пошлин, взимавшихся на Петербургской таможне. Когда в страну повалили мальтийские кавалеры, то их имущество описывалось очень тщательно. Вплоть до какого-нибудь перстня или висящей на боку шпаги. Даже у генерального Магистра перетряхнули весь личный багаж. И только сорок две подводы, которые были ввезены слугами Магистра, осматривать было запрещено. По личному указанию Павла. – А что было в этих подводах? – Никто не знает. И куда они делись – тоже никто не знает. Вообще никто. – То есть вы считаете, что на подводах в Питер ввезли золото тамплиеров? – Почему нет? – Сорок две подводы золота? – Ага. – Это нереально. Вы представляете, о каких бабках идет речь? – В том-то и дело. Долгая пауза. Слышно бульканье и звон бутылок. – Допустим. Да-да. Я выпил до дна, а вы?.. Допустим, все так и было. Я готов даже поверить, что такое количество кэша можно провезти через всю Европу. Но где его хранить? А? Это ведь не кошелек, чтобы его спрятать под пол и никто не узнает. Это же, наверное, несколько тонн металла! – Логично мыслишь! Не перейти ли нам на ты? Долгая пауза. Слышно бульканье и звон бутылок. – Оглянись. Что ты видишь? – Где? – Здесь. Вокруг. Что видишь? – Ну, стены… вас… в смысле – тебя. Ты имеешь в виду, что я косой? – Я имею в виду, что ты стоишь посреди Михайловского замка. – И чего? – А того! Налей. Ага. Слышно бульканье и звон бутылок. – Замок проектировали несколько лет. Сменили шестнадцать проектов. Причем каждый следующий был более дик, чем предыдущие. Ты ходил по этим коридорам, скажи: здесь можно жить? – Ну, не очень, конечно, удобно… – Здесь НЕВОЗМОЖНО жить! Дворец не приспособлен для жизни. Во-первых, он в любое время года абсолютно сырой. Императрица Мария Федоровна слегла от ревматизма через две недели после переезда. Наследники престола постоянно ангинили. Во-вторых – планировка. Это же ужас!.. – Короче! Каков же вывод? – Павел и не планировал здесь жить. Замок строили просто как декорацию. Только как ширму, за которой можно спрятать золото тамплиеров. – Оно до сих пор здесь лежит? – Я надеюсь. – (шепотом) Где-то здесь, да? – Да. – Дай прикурить. – А здесь можно? – Не знаю. Сопение… Щелканье зажигалкой. – Ну ладно. Убедил. Сокровища зарыли здесь. Но ведь их давно могли выкопать, логично? – Логично. Но вряд ли. – Почему? – Замок ведь только проектировали долго. А построили быстро. Архитектор, которому поручили работу, был спецом не по замкам, а по подземным коммуникациям. И за четыре дня до торжественного окончания работ он умер. У архитектора разорвалось сердце. А строители (крепостные крестьяне) были в темпе переброшены в Сибирь. – Понимаю. – Когда Павла замочили, заговорщики пытались найти сокровища. Это видно по документам. Некоторых мальтийцев пытали. Одному залили в ухо три ведра кипятка. Но ничего не нашли. И из страны орден выгнали. – Разве в ухо может влезть три ведра? |