Онлайн книга «Теплая Птица»
|
– Да я не о том, – отмахнулась Марина, – Кто дал тебе право распоряжаться чужими жизнями? – Но… – Не надо! Я думаю, ты все понял. Пошли. Она подхватила котелок, выплеснула на пол остатки воды и вышла из кабинета. Я последовал за ней. Старуха осталась одна в темноте. Пока мы отсутствовали, в мой рюкзак забралась крыса, изловчившись, я поймал ее за хвост. Зверек завертелся, щекоча задубелую руку острыми зубками. – Прекрати, – поморщилась Марина, застегивая куртку. Я ухмыльнулся, отшвырнул запищавшую крысу. И тут же на улице застрекотал вертолет. В окно ворвался слепящий свет и крики: – Рассредоточились! – Трое сюда, трое туда! Стрелки. Зачистка! Я схватил Марину за руку. – Тише. – Барух, Семен! – заорал грубый голос так близко, что сердце у меня заныло. – Вы че, уснули там, б… дь? По лестнице застучали ботинки. – Рассредоточились, мать вашу! Похоже, мы влипли по-настоящему. – К стене, – я оттолкнул побледневшую Марину. Она будто вжалась в камень, расширенными глазами глядя на меня. Бросившись к двери, я встал за отворотом, держа наготове автомат. Тут же в кабинет ворвался стрелок. Я выстрелил: стрелок завалился вперед, головой в пепел нашего костра. – Эй, они здесь, – завопил кто-то в коридоре. Секунда промедления – и мы погибли. Согнувшись, я выскочил из-за двери. Раздался сухой перещелк выстрелов, резкая боль ожгла плечо. Позабыв про автомат, я с разбегу ударил стрелка ногой в грудь. Он отлетел к стене и, ударившись спиной, съехал на пол. Не теряя времени, прошил его пулями. – Скорее, – заорал я, услышав шаги бегущих по лестнице стрелков. Марина выскочила из кабинета. Автомат в ее в руках дрожал. Мы бросились по темному коридору. Проклятая западня. Кабинеты выходили окнами на площадь. Рой пуль разорвал ковер под ногами. Марина взвизгнула. Ранена? Я упал на пол и, повернувшись, выстрелил в ответ. – Сюда. Я на четвереньках добрался до ближайшего кабинета. Марина ввалилась следом – вроде цела. Кинувшись к окну, я глянул вниз. По площади сновали стрелки, стаскивая в кучу трупы. Оказывается, в Калуге не так и мало было народу. Западня… В коридоре шаги, шепот – знают, суки, что мы теперь никуда не денемся. – Сколько там? – голос снизу, хриплый, властный. – Двое, конунг, – отозвался кто-то, находящийся в коридоре рядом с нами. – Мужик и баба. – Бабу постарайтесь живьем взять. Позабавимся. Каменный Ленин, улыбаясь, указывал рукою на крышу. Я лег спиной на подоконник и посмотрел вверх. – Марина. Она приблизилась; в глазах даже не страх и отчаяние, а равнодушие, готовность принять то, что приготовила для нас судьба. – Марина, – крикнул я: захотелось влепить ей пощечину, подобную той, что она влепила мне. Девушка встрепенулась. – Забирайся мне на плечи и цепляйся за карниз. – Уходят, суки, – заорали с площади, когда Марина, дрожа, как новорожденный олененок, отпустила руки с моей шеи и перенесла их на скользкий карниз крыши. – Подтягивайся, ну же. Пули с жадным лязгом врезывались в камень рядом со мной, плечо горело. Марина, вскрикнув от напряжения, исчезла за отворотом крыши. Я остался в кабинете один. Чтобы стрелки из коридора не вздумали сунуться, пальнул в дверной проем, забрался на подоконник, и, подпрыгнув, ухватился за карниз. Снизу строчили без перерыва, но в полутьме не могли как следует прицелиться. Отчаянная веселость овладела мною: попробуйте, падлы, съешьте. Подтянувшись, я перебросил ногу на крышу. Марина вцепилась в куртку и помогла мне. Оглядевшись, я замер: меж кирпичных труб и переломанных антенн торчал жирный зад вертолета. Как он смог опуститься прямо на крышу? – Ты ранен? – Тихо, – я дернул Марину за рукав, увлекая за одну из труб. Тут и она увидела вертолет и в ее глазах блеснула радость. С чего бы это? Но времени на расспросы не было. – Всего один, – пробормотал я, различив через стекло кабины затылок пилота. – Эх, отсюда не достать… Стой здесь. Я двинулся вперед, не сводя глаз с затылка. Достигнув вертолета, подлез под пахнущее машинным маслом брюхо… – Какого хуя. Пилот поперхнулся – он жрал концентрат из банки. Расширившимися глазами уставился на меня. Это был толстяк с широким бледным лицом. – Н – не стреляй, – просипел он, как завороженный глядя на дуло автомата. Почему-то мне и вправду не хотелось убивать толстяка. В его глазах проскользнуло что-то… детское. А может, мне показалось – я ни разу не видел в Джунглях детей. Марина снова меня не послушалась. Она подскочила к вертолету и, едва глянув на пилота, заорала: – Выметайся. Толстяк стал выкарабкиваться из машины, разбрасывая во все стороны концентрат. Он был одет в чудные штаны из какой-то мягкой материи – спереди расплылось темное пятно. – Скорее, ты! – от нетерпения у Марины сорвался голос. Толстяк все-таки покинул вертолет, уставился на меня расширенными глазами. Нижняя челюсть дрожит, к высунувшемуся кончику языка прилипли кусочки концентрата. – Лечь, – приказал я: толстяк тут же опустился на смоляное покрытие крыши, бормоча: – Не стреляй, не надо. Марина юркнула на освободившееся место пилота. Что она задумала? Над головой застрекотало. Я отпрыгнул в сторону, укрывшись за широким боком вертолета и лишь после этого поднял голову: другой вертолет, с синим брюхом, завис над нами. Автоматная очередь – как клацанье хищных зубов. На спине толстяка появилась линия из красных точек, почти сразу ставших расплывшимся пятном. Банка с концентратом покатилась по крыше. Пули звякнули по металлу, одна из них задела рюкзак у меня на спине. Тело толстяка вздрагивало, точно оживая. – Андрей, залезай. Это ж надо – я совсем забыл про Марину, пожалуй, впервые со дня Последнего Поезда. – Что уставился? Скорее. Я выпустил длинную очередь и, кувыркнувшись по крыше, влез внутрь машины. – Что ты задумала? – Тихо! – Ты умеешь? Она не ответила, отыскивая что-то на приборной панели. Наконец, надавив на какие-то кнопки, и дернув за обмотанный изолентой рычаг, Марина повернулась ко мне. Сказала: |