Онлайн книга «Изгнание»
|
– Пока дама показывала вам свои владения, Евфимия заметила на секретере письмо, адресованное кому-то в Солсбери, но не Пейтресс. Откуда у нее письмо? – Кому оно адресовано? – спросил я. – Миссис Гуйилфойл, – сказала Евфимия. Мать тихо произнесла: – У лорда Торчестера в Солсбери дом. – Мама, – возмутился я, – неужели ты предполагаешь какую-то непристойную связь? – Тогда почему она сюда приехала? Сестра ответила: – Она намекнула на личные обстоятельства… Матушка скривила губы. Я знал, что она подумала. Я сказал: – Если вы так интересуетесь ее личной жизнью, то в среду можете обсудить все с миссис Пейтресс сами. – Едва ли мы к ней пойдем, – ответила мама. – Почему бы и нет? Должно быть, я произнес это очень сердито, потому что они обе удивленно посмотрели на меня. – Миссис Куэнс… – начала мама. – Ты собираешься учитывать ее мнение?! – воскликнул я. – Не перебивай, Ричард. Миссис Куэнс с предубеждением относится к миссис Пейтресс. А нам не стоит противопоставлять себя общественному мнению. По-моему, это уже слишком. Единственный умный и доброжелательный человек во всей округе хочет подружиться с нами, а мы обсуждаем, принять ее или нет! Евфимия спросила: – Знаешь, почему миссис Куэнс пытается предать миссис Пейтресс остракизму? Мама кивнула. – Она надеется, что одна из ее дочерей выйдет замуж за племянника герцога. – Которая? – спросил я. – Скорей всего, Энид, – небрежно произнесла Евфимия. – Куэнсы боятся, что миссис Пейтресс может этому помешать. – Понимаю, – сказала мама. – Если она выйдет замуж за герцога и родит ему сына, племянник не унаследует ни титула, ни состояния. (Должен заметить, что это маловероятно, поскольку старику под шестьдесят или даже под восемьдесят.) Евфимия встала и объявила, что отправляется к леди Терревест. Я воспользовался ее отсутствием, чтобы убедить маму отложить мой отъезд до тех пор, пока не прибудет багаж с вещами, необходимыми мне в дороге. Раз погода похолодала, возможно, повозка доставит его завтра или через пару дней. Такой довод мама приняла и позволила остаться до пятницы. Семь часов Когда я добрался до деревни, дым над печными трубами стоял низко, и пахло угольной сажей вперемежку с туманом, но даже здесь меня преследовал запах болота и моря. Рождественские свечи в окнах напоминали о балах, которые, наверное, все еще проходят в Торчестере без нас. В конце деревни я обогнал высокого сутулого незнакомца, идущего быстрой походкой. Я ему кивнул, но он не обратил внимания. Темнело, поэтому пришлось ускориться. Еще раз пройдясь по Бэттлфилд, я увидел Эффи в нескольких сотнях ярдов впереди меня. Она направлялась в сторону Страттон Херриард. Что ей там делать? Если она ушла к леди Терревест, то уже должна быть там, а возвращаться еще слишком рано. И все же мы с ней теперь были более чем в миле от дороги. Стараясь, чтобы она меня не заметила, я пошел за сестрой на расстоянии около сотни ярдов. Я не смел подобраться к ней слишком близко, боясь, что Эффи обернется. Но в сгущающихся сумерках я мог идти на достаточно близком от нее расстоянии, не рискуя быть замеченным. Я видел, как она вошла в дом, а потом подошел к нему сам и ходил по дорожке минут десять или пятнадцать, чтобы никто не догадался, что я следил за сестрой до самого дома. Половина девятого За обедом съел очень мало. Что же со мной, весь аппетит пропал. Как мне не хватает… Просто с ума схожу, и все тут. Мама забеспокоилась, и Эффи бросила на меня понимающий взгляд. На одно короткое мгновение, чтобы матушка ничего не заподозрила. После обеда я нашел сестру одну и спросил, что она делала на Бэттлфилд. Она сильно возмутилась. Когда наконец Эффи удостоила меня ответом, то попыталась убедить в том, что я ошибся, поскольку дома она была вовремя. Я проявил настойчивость, и она спросила: – Хочешь сказать, что следил за мной? – Нет, конечно, – ответил я. – Если не веришь мне, спроси маму. Ты за мной не шпионь, и я не буду задавать вопросов о том, во что ты вляпался в Кембридже. Я сказал, что понятия не имею, о чем она. Именно в этот момент в комнату вошла матушка, и Эффи сказала: – Мама, Ричард утверждает, что видел меня на Бэттлфилд около шести часов, но ты же подтвердишь, что домой я пришла раньше пяти, не так ли? Пусть он выбросит из головы свои абсурдные фантазии! Мама посмотрела на меня, потом на нее и сказала: – Ричард, не придирайся к сестре. – Я к ней не придираюсь, просто заметил, что видел ее там. Но если ты утверждаешь, что Эффи была дома в это время, тогда мне нечего сказать. Мама кивнула, не глядя на меня, села и взялась за рукоделие. Не понимаю, почему матушка солгала, и, главное, по такому пустяку. Этого нельзя было оставить просто так. Через несколько минут я спросил: – Мама, ты считаешь, что мне не следует поднимать эту тему? Она стала нервно перебирать рукоделие. – Ты не вправе шпионить за сестрой. Евфимия торжествующе улыбнулась мне и сказала: – Ричард скучает и всего лишь старается позабавить себя, провоцируя родную сестру. Похоже, он сильно нервничает без того, что у него в багаже. К чему ты так сильно привязан? – Странный вопрос, – сказала мама. – Сильно привязан к моим книгам, если ты об этом, – ответил я. Потом я ушел. Неужели она все знает? * * * Сильный холодный ветер бушевал весь вечер так, что стены старого дома содрогались под его порывами, словно от огня артиллерии. Но ветер хотя бы развеял туман, и мама сказала, что вскоре наступят холода и выпадет снег. Тогда прибудет мой замечательный багаж! Половина десятого вечера Перед тем как подняться, в коридоре перед лестницей я столкнулся со служанкой. – Ты замерзла? – спросил я и обхватил ее за талию. Она даже не моргнула. Я осторожно провел рукой по талии вниз к ягодицам, а потом по животику и сказал: – Похоже, что тебе не холодно. Она уставилась на меня с нахальной усмешкой. Я сказал: – Руки у тебя тоже теплые. Они были обнажены почти до локтя, и я коснулся ладоней. Наклонившись, я ее поцеловал, но она, засмеявшись, опустила голову и выбежала из комнаты. |