Книга Если свекровь - ведьма, страница 43 – Лилия Касмасова

Но рыжий повернулся ко мне:

— Вы, наверное, не в курсе, Вика?

Я кивнула.

— То-то я смотрю, вы примолкли.

Чего? А что, я обычно много болтаю?

— По пути объясню, — сказал он и обратился к Орхидее: — Вы можете возвращаться в поместье, Орхидея, спасибо за помощь. — Он спрыгнул в лодку и протянул мне руку: — Вы едете?

— Конечно, — сказала я. Вот и покатаюсь на лодке, пойму, каково это. Штормов на речке не бывает к тому же. Я осторожно спустилась с причала в лодку и села.

— А вдруг я вам понадоблюсь? — сказала Орхидея. — Мы с хозяйкой хорошие знакомые, а она женщина довольно вредная и просто так вам ничего рассказывать не будет.

— О, — сказал инспектор, — тогда добро пожаловать на борт! — Он помог Орхидее спуститься в лодку.

— О ком вы все время говорите? О Бабе-Яге? — не выдержала я. — О настоящей Бабе-Яге?!

Орхидея уселась на скамеечку рядом со мной.

Инспектор посмотрел на меня и расхохотался:

— Ты подумала о Бабе-Яге из сказки?

А мы уже на «ты»?

— А о чем я должна была подумать? — обиделась я.

— Неужели ты не знаешь о Бабе-Яге? — удивилась Орхидея. — А ведь у тебя свадьба совсем скоро!

— Если она вообще состоится, — хмуро заметила я.

— Состоится, — проговорил инспектор сердито и уселся на скамейку напротив нас, — я позабочусь об этом… — А потом сказал другим, веселым, тоном: — Баба-Яга — это фамилия. Устроительницы свадеб.

— Самой лучшей в этом полушарии, — сказала Орхидея. — Если бы я собиралась замуж, обратилась бы только к ней.

Фамилия. Например, Анюта Баба-Яга.

Инспектор спросил, приподнимая со дна лодки два весла:

— Мне грести или вы, дамы, колдовством поможете?

— Гребите, — сказала я.

— Разумеется, поможем! — сказала Орхидея.

Не объяснять же мне этому инспектору, что я осталась без искры. Хотя даже если бы с ней — мне не особенно хотелось ему помогать.

Он только усмехнулся в ответ на мою нелюбезность. Орхидея что-то нарисовала в воздухе руками, лодка дернулась и поплыла вперед.

Я повернула кольцо. Впереди лодки, вспахивая воду, неслись два гладких, серых, с высокими спинными плавниками, дельфина. От дельфинов к лодке тянулись серебристые веревки.

— А зовут ее как? Она ведьма? — Ведь если ведьма, то имя у нее — название цветка.

— Ведьма, да еще какая, — кивнула Орхидея. — Очень мощная. Тоже глава клана. То есть… Не такая глава клана, как ты, — она слегка сбилась, — она уже давно, поэтому на все руки мастер…

Да уж. Какая из меня глава клана. Я даже свою магию проспала.

— А зовут ее, — сообщил инспектор, придерживаясь руками за борта лодки, — очень красиво. Роза.

Роза Баба-Яга. Нормально. И откуда такие фамилии берутся? Последнюю фразу я невольно произнесла вслух.

— Известно, откуда, — сказал инспектор. — От дальних предков, как и у всех. От их прозвищ или еще от чего подобного.

— Значит, ее дальнего предка прозывали Бабой-Ягой? — пожалела я этого предка.

— Нет, — сказал инспектор. — Ее предок был Бабой-Ягой. То есть была… Не такой, как в сказках изображают, — предупредил он мой вопрос. — А милой дамой, кажется, даже придворной.

— Да? — удивилась я. Вот о придворных светских бабках-ежках я точно никогда не слышала.

— В те давние времена, — сказала Орхидея, — это кажется, при Екатерине Великой было… Бабами-Ягами называли самых м-м… суровых ведьм, которых все боялись.

Типа Далии, что ли?

Мы плыли посередине реки, по обоим берегам зеленел ивняк, только редкие крапинки светло-желтых листьев выдавали, что уже сентябрь. Перед лодкой взметались в воздух брызги воды, а иногда поднимались два смешных фонтанчика. Плыли мы быстро. Похоже, магические дельфины знали свое дело.

Послышалось далекое жужжание где-то в небе. Оно приближалось, становилось громче.

— Кукурузник, — сказала Орхидея, вглядываясь вдаль. — Гудит совсем как мой. — В руках ее появились очки, потом они превратились в круглое стеклышко на цепочке, потом — в лупу, потом вдруг — в тяжеленный микроскоп, который Орхидея уронила на дно лодки, подняла, и микроскоп превратился в капитанскую фуражку.

Орхидея все эти мгновения ругалась как извозчик Правда, почти беззвучно. Но все же я поняла, что уроки особой лексики у нее брать можно.

Самолет пролетел мимо в высоте и исчез за облаками.

— Елки, — сказала Орхидея. — Не получился.

Тут в ее руке появился бинокль.

— Теперь уж ни к чему, — сказала Орхидея и выкинула его в воду.

— У вас есть самолет? — удивилась я.

— Да, чтобы летать за покупками, — ответила Орхидея.

Недурственно. Я представила стоянку возле супермаркета, где сейчас работала, вернее, работу в котором только что бросила, и как на эту стоянку приземляется самолет. Круто.

А Орхидея продолжала:

— Мама обожает французские вина, а я бельгийский шоколад. Вот и приходится. Далековато немного. Зато вкусно.

— А вы не можете разве их магией сотворить? — поинтересовалась я спустя секунды две, когда мой мозг свыкся с мыслью, что вместо супермаркета можно каждый день летать за покупками в другие страны.

— Мы любим настоящее. И потом, в них есть чуточка магии, это точно. Особенной. Так что просто так их не сотворишь.

Я кивнула и вдруг вспомнила:

— А как же ступы? Мы их там оставим?

— Да пусть резвятся, — махнула рукой Орхидея. — Нагуляются, сами домой вернутся.

— Ну вот, кажется, и приехали, — сказал инспектор.

Орхидея шевельнула рукой, брызги и фонтаны исчезли, лодка замедлилась.

Инспектор надел свои гламурные очки и поглядел на правый берег:

— Ага, точно.

Я повернула кольцо: торчавшая на берегу кривая палка оказалась затейливо декорированным золотым указателем: «Свадебный салон Розы Бабы-Яги». Возле указателя цвели большие кусты розовых роз.

К воде спускались широкие беломраморные ступени.

Инспектор с помощью весел причалил к берегу и бросил конец веревки с петлей на один из железных столбиков, выстроившихся в ряд на берегу. Потом, перебирая веревку руками, притянул лодку к самым ступеням и выпрыгнул на мрамор. Обмотал веревку вокруг столба и помог выбраться на берег мне и Орхидее.

Орхидея подошла к столбику, освободила веревку и заново завязала, то есть буквально запугала ее вокруг столба, причем веревка засветилась синим.