Онлайн книга «Последний властитель Крыма»
|
– Леша! Леша! Ты с ума сошел! – кричал он. Винты вращались все быстрей. Гром заполнил аэродром. Нефедов откинул плексиглас «фонаря». – Иван! – закричал он. – Иван, уйди! Но командир не слышал его. Потом, подняв голову и отскочив, когда огромный самолет чуть дрогнул, начиная движение, он встретился глазами с Нефедовым. Тот покачал головой и спокойно показал ему рукой – отойди, Иван… И подполковник отошел. …Серебристая птица, встав на конце летного поля, дрожала крупной дрожью, готовясь к прыжку. Бешено сигналя, на полосу мчались бензовоз и пожарка, намереваясь перекрыть дорогу, и Нефедов, понимая, что колебаться больше нельзя, пустил самолет скользить – сначала еле-еле, но с каждой секундой все быстрей, быстрей и быстрей, по пленке керосина и воды, покрывшей бетонку. Мелькнуло белое лицо подполковника, метнулись в стороны автомобили, не успевшие встать поперек полосы, замелькали назад, назад, в темень и пустоту аэродромные огни, и Нефедов потянул штурвал на себя. – Решение? – спросил он. – Взлетаем, – ответил он сам себе. И, чуть повернувшись к жене, объяснил: – Таков порядок. Видишь, условный рефлекс… 3000 градусов по Цельсию – Что стряслось? – Трехзвездный генерал Айронсайд стремительно вошел в дежурный блок станции слежения космических войск США на Аляске. – Кому потребовалось будить меня под утро? – Взлет ТУ-95 у русских, – ответил, не поворачивая головы, оператор. – Плановый? Откуда? – Из низовий Лены. – Тикси? Но там нет самолетов! – Нет. Со старой полосы в тундре. – Но она законсервирована, там же только обслуга! – Это тот бомбардировщик, что сел там две недели назад. – Что за черт! Но он же должен был там и остаться! По крайней мере, до весны! – Генерал прикусил язык. Данные разведки не стоило озвучивать даже среди своих. На дисплеях компьютеров и на огромном – вполстены – экране высветился пунктир ТУ-95. – Что все это значит? – став очень серьезным, спросил Айронсайд. – Данные со спутника, генерал, – наклонился к низенькому генералу вошедший майор. – Взрыв на реке в том же районе. После перестрелки. – Да что у них происходит? Чей экипаж? – Неизвестно. – Боекомплект? – По нашим данным, полный. Они не разгружались. – Что?! Вы хотите сказать, что у нас под носом неожиданно поднялся в небо русский бомбардировщик, полный ядерных бомб?! – Ракет, генерал. Полный. Крылатых ракет с боеголовками… Айронсайд застонал. – Кто у нас сейчас в том квадрате? – Экипаж полковника Брауна. На полном ходу спешит к русскому. – С русским пытались связаться? – Молчит. И генерал вспомнил, что, как заклинание, сам повторял подчиненным: если русский экипаж молчит, это – тревога! – Вызывать. Вызывать. Вызывать русских, – прошептал он. Ему подали кофе и зачитали фамилии русского экипажа. – Генерал! – подбежал радист. – Данные перехвата – самолет угнан штурманом Нефедовым, русские пытаются его образумить по рации! – Куда он направляется? – белыми губами прошептал Айрон-сайд. – На Москву. – Боже… – простонал генерал. – Боже… Через десять минут три звена истребителей поднялись с Аляски. – Я всегда знал, что этим кончатся их игры, – рычал Айрон-сайд по прямому проводу в Лэнгли (штаб-квартира ЦРУ), – вот ваши долбаные игры! Вот вам ваша гребаная демократия! Я знал, что рано или поздно какой-нибудь русский сойдет с ума и решит отомстить за державу! Знал, знал, знал! Но почему, о Боже, в мое дежурство?! На том конце провода булькало невразумительно. 4000 градусов по Цельсию Облака и тучи, снег и дождь остались внизу и справа, и огромное, чистое, проколотое серебряными сережками звезд небо ласково распахнуло объятия самолету. Моторы гудели ровно, и Нефедов перешел на автопилот. Он встал, взъерошил волосы притихшей Наде, сделал два шага, присел на корточки и вытащил кляп изо рта майора. – У тебя, Зубаткин, двадцать секунд. Или ты мне скажешь, где золото, или я тебя выкину. – И летчик показал на спасательную шахту. – Девятнадцать… – Идиот! – захрипел Зубаткин. – Мудак! Нас же собьют! Одиннадцать, – невозмутимо продолжил Нефедов. – Десять… И Зубаткин обессиленно мотнул головой: – Там, в хвосте. – Очень хорошо, – улыбнулся обезображенным лицом лейтенант и, вернув кляп на место, прошел к креслу. – Алекс, Алекс! – захлюпала рация. – Это я, Браун, привет! Вижу тебя, Алекс! Американский Б-52 шел параллельным курсом, в полукилометре. Браун помахал Нефедову рукой. – На прогулку, Алекс? – донеслось из наушников. – Боб, сворачивай! – улыбнулся Нефедов. – Нам не по пути… – Алекс, старина! Может, лучше отбомбимся в море? И я с тобой за компанию… – Боб, нам не по пути, – еще раз ответил Нефедов. – Алекс, у тебя на хвосте целая эскадрилья F-16! Через час догонят. Вернемся, а? – Прощай, Боб. Жаль, что так и не познакомился с твоей семьей. Привет им всем. – И Нефедов отключил рацию. Он отдал штурвал от себя и завалил ТУ-95 на левое крыло. Самолет клюнул носом и стал проваливаться в пике. – Он что, решил, что он истребитель? – спросил Брауна потрясенный штурман. – Нет, – мрачно ответил подполковник. – Он просто пойдет ниже «зонтика»… (т. е. вне досягаемости Радиолокационной станции и зенитно-ракетного комплекса). Абсолютный ноль Советник Мозговой маялся в своем нескончаемом кабинете. Светлые струи дождя омывали огромные окна, выходившие на площадь. Времени на принятие решения не оставалось: самолет должен был подойти к Москве через четыре часа. Пропустить его означало окончательно поставить крест на карьере: Мозговой и так постоянно чувствовал холодно-недружелюбное отношение Первого. Сбить самостоятельно – превышение власти, самоуправство. Неизвестно, захочет ли Сам крайних мер. Может, прикажет посадить самолет под Астраханью. Доложить же ситуацию Мозговой тоже боялся – не раз и не два возникали глухие слухи, что именно он, Мозговой, засланный казачок, разрушал систему раннего обнаружения и оповещения в девяностые. И это было правдой. |