Онлайн книга «Экстренный случай»
|
– Да, – ответил я. – Только в этом случае мы ее не убьем, – ответил я. Хэммонд испуганно посмотрел на меня и спросил: – Джон, ты в своем уме? – Да уж не в чужом, – заверил я его. Мы вошли в палату. Анджела свернулась клубочком и лежала на боку, глядя в стену. Забрав у Хэммонда ампулу налорфина, я положил ее на тумбочку, чтобы Анджела могла прочитать ярлычок, и обошел койку, оказавшись, таким образом, за спиной девушки. Протянув руку, я взял ампулу и шприц, а затем быстро набрал в шприц воды из стакана. – Анджела, повернитесь, пожалуйста. Она легла навзничь, обнажив предплечье. Хэммонд был настолько изумлен, что застыл, будто истукан. Я перетянул руку Анджелы жгутом и помассировал локтевой сгиб, после чего ввел содержимое шприца в вену. Девушка молча наблюдала за мной. – Ну вот, – сказал я, отступив на шаг. Анджела переводила взгляд с меня на Хэммонда и обратно. – Скоро подействует, – пообещал я. – Сколько вы мне ввели? – Достаточно. – Десять? Она явно заволновалась, и я похлопал девушку по плечу: – Не беспокойтесь. – Двадцать? – Нет, всего два миллиграмма. – Два? – Это не смертельно, – невозмутимо заверил я ее. Анджела застонала и отвернулась. – Вы разочарованы? – участливо спросил я. – Что вы пытаетесь доказать? – Вы и сами это знаете. – Но два миллиграмма… – Вполне достаточно для появления симптомов. Холодный пот, судороги, боль. Как на начальном этапе «ломки». – Господи. – Это не смертельно, – повторил я. – Вы и сами знаете. – Подонки. Я не просила привозить меня сюда… – Но вы здесь, и в ваших венах налорфин. Немного, но вполне достаточно. Она начала потеть. – Сделайте же что-нибудь. – Можем ввести морфий. – Что угодно, пожалуйста. Я не хочу. – Расскажите о Карен, – попросил я. – Сначала сделайте что-нибудь. – Нет. Хэммонду все это явно не нравилось. Он сделал шаг вперед, но я оттолкнул его прочь. – Рассказывайте, Анджела. – Я ничего не знаю. – Тогда подождем. Скоро проявятся симптомы, и вам придется рассказывать, корчась от боли. Подушка под головой девушки пропиталась потом. – Не знаю. Ничего не знаю. – Рассказывайте. – Я ничего не знаю. Анджела задрожала. Сперва мелко, потом все сильнее и сильнее. В конце концов девушку затрясло, как в лихорадке. – Начинается, Анджела. Она стиснула зубы: – Ну и пусть. – Скоро станет хуже. – Нет… Я вытащил из кармана ампулу с морфием и положил ее на тумбочку. – Рассказывайте. Дрожь все усиливалась. Наконец судороги охватили все тело Анджелы, затряслась даже койка. Я едва не почувствовал раскаяние. Но вовремя напомнил себе, что не вводил девушке налорфин, и ее реакция объясняется самовнушением. – Анджела? – Ну, ладно… – выдохнула она. – Это я… Моих рук дело. Мне пришлось. – Почему? – Я боялась… Клиника. Боялась я… – Вы таскали зелье из хирургического отделения? – Немножко.., только-только, чтобы… – Как долго? – Три года. Может, четыре. – Что произошло потом? – Роман ограбил клинику. Роман Джонс. – Когда? – На той неделе. – И? – Они начали искать. Проверяли всех. – И вы больше не могли воровать? – Да. – Что вы сделали? – Попыталась купить у Романа. – Так… – Он заломил слишком высокую цену. – Кто предложил сделать аборт? – Роман. – Чтобы раздобыть деньги на дурь? – Да. – Сколько он хотел? – спросил я, хотя уже знал ответ. – Триста долларов. – И вы выскоблили Карен? – Да…да…да… – Кто давал наркоз? – Роман. Это не сложно. Тиопентал. – И Карен умерла. – Она ушла на своих двоих… Мы сделали все на моей кровати… Все было в порядке… – Тем не менее вскоре она умерла. – Да… Господи, да вколите же мне хоть чуток… – Вколем, вколем, – заверил я ее. Наполнив шприц водой, я выдавил воздух, пустил к потолку маленький фонтанчик и ввел содержимое в вену Анджелы. Девушка мгновенно успокоилась, дыхание ее сделалось ровным и свободным. – Вы сами делали аборт? – спросил я. – Да. – И он привел к гибели Карен? – Да, – вполголоса ответила она. – Ну, что ж, – я похлопал ее по плечу. – Теперь просто расслабьтесь. Хардинги ждали нас в коридоре. Том вышагивал взад и вперед, попыхивая сигаретой. – Ну, как она, доктор? Что показали анализы? – Все хорошо, – ответил я. – Непременно поправится. – Какое облегчение, – молвил Том, и его плечи расслабились. – И не говорите, – согласился я. Нортон Хэммонд метнул на меня быстрый взгляд, но я отвернулся. Головная боль усилилась, временами у меня даже мутилось в глазах, причем правый видел гораздо хуже, чем левый. Но кто-то должен был сообщить родителям дурную весть. – Мистер Хардинг, боюсь, что ваша дочь имеет отношение к делу, которое будет расследовать полиция. Он ошарашенно уставился на меня. Мгновение спустя черты его странным образом разгладились. Он понял. Как будто узнал то, что подозревал уже давно. – Наркотики, – глухо проговорил он. – Да, – ответил я, чувствуя, что мне становится все хуже и хуже. – Мы ничего не знали, – поспешно сказал Хардинг. – Иначе мы бы… – Но подозревали, – подала голос миссис Хардинг. – Мы не могли с ней совладать. Она слишком своенравная и независимая, самоуверенная и самостоятельная. С младых ногтей все решала сама. |