Онлайн книга «Ничего святого»
|
– А попить у тебя есть? – Да откуда?! Из лужи вон попей… – Фу-у… – Тогда кровушки пососи, – сказала Гита, с недоброй усмешкой присаживаясь возле трупа копейщика, чье лицо было старательно обезображено вороньем. – Я вот пососала – так мне сразу того… есть и расхотелось. – Ну, Гиточка! – заныла Мелика. – Не пугай меня! – А ты не ной! – Хорошо. Не буду, – сдалась Мелика. С минуту она молчала, подавленно рассматривая свои грязные ногти. А потом вдруг сказала, резко изменив интонацию: – Знаешь, Гита, что я думаю? Я думаю, что, наверное, хватит все эти вещи брать… Это как-то нехорошо… Проклятое это дело – дергачество. Мне папа говорил, что дергачей потом проказа поедом ест. – Да разве ж это дергачество? – возразила Гита. Получилось не очень-то убедительно. – Мы просто взяли то, что никому не нужно… – Ну да. Только сдается мне… в общем, если мы сейчас же не прекратим, то это… проказа будет… Носы отвалятся. Если не чего похуже. – И Мелика всхлипнула так натурально, что даже Гиту пробрало. – Чур меня! Чур! – И руки-ноги будут все в чирьях… – добавила Мелика, как в сомнамбулическом трансе. Ее голос был таким тихим и по-новому убедительным, что Гита вдруг осознала: наивными устами Мелики говорит нечто такое… нечто такое, чего лучше послушаться. – Тогда, может, давай все это выбросим? – предложила Гита. – Давай. – И кошелек тоже? – И кошелек… Придется… И, сложив свои трофеи кучкой, присмиревшие девочки продолжили поиски Серого Тюльпана. – Тюльпа-ан! А, Тюльпанчик? Ты где?! – позвала Мелика. Они доплелись до махрово-зеленой низины, где прошли последние часы ставки сиятельного князя Занга окс Ладуя – правителя законного, но несчастливого. Тут дергачи поработали особенно старательно – большинство покойников лишилось всей одежды, обуви и белья, а вместе с ними и той жалкой благообразности, которая бывает свойственна трупам, – слишком уж тщательно их обыскивали, слишком часто переворачивали. Вот они и лежали раскоряками, раками, пьяницами, а вовсе не павшими героями. Вид сизых и розовых раздетых тел, не до конца утопленных в изумрудной шерсти земли, был сюрреалистичен, гадок. Зато Гиту и Мелику больше не искушали бесхозные кошельки и «потерявшиеся» кинжалы… – Ты чего кричишь? – настороженно спросила Гита. – Так, ничего. Просто. Тюльпан зову… В шутку! – А-а, в шутку… А я уже думала, ты того… В уме повредилась. – Гита задрыгалась, изображая расслабленного. – А что, тебе этот твой Лид не объяснил, как быстрее Тюльпан искать? – Не-а. Говорил, сам найдется. – Гита все больше мрачнела. В глубине души она уже начала раскаиваться в том, что повелась на жреческие побасенки. Да еще и подругу подбила. – Ну, значит, так оно и будет, – радостно согласилась Мелика. – Лучше давай подумаем, что мы с ним сделаем, когда найдем. – Ну… Как это – что? Можно будет кого-нибудь оживить! – Кого? – Да кого угодно! – Ну кого, например? – Ну, например, Борака. – Это кузнеца, что ли? Со Старой Заимки? – удивилась Мелика. – Ну да. – А зачем его оживлять? Он уже старый был, когда умер. И кривой… А неприветливый какой – жуть! Я ему в предзимье ножи носила подточить. Стоял такой морозище… Воробьи на лету падали! А он даже не зазвал в хату. Так в сенях со свиньями до полудня и простояла, как колода, – думала, мне там корочун придет. Зачем такого оживлять? – Он маме денег должен! – Много? – Два серебряных авра! – Ого… – Так отож. – Должен-то он, может, и должен… Только ты думаешь, что отдаст, если оживет? – Может, и не отдаст… С козляры станется… Пожалуй, жирно ему будет – Тюльпан еще на него тратить! – резюмировала Гита. – А ты б кого оживила? – Я? Ну… наверное, бабушку. – Так ее уже и черви слопали небось, – скептически отозвалась Гита, загибая для счету пальцы на левой руке – сколько же это месяцев прошло? – И, остановившись на мизинце правой, она заключила: – Стопудово слопали! До самых до костей уже догрызлись… – Ну… И что с того, что слопали? Ну, догрызлись даже – пускай. Нельзя, что ли, оживить? – Нельзя. – Это еще почему? – Лид предупреждал, что оживить можно только того, кто умер не больше одной луны назад. – Тю… Так бы сразу и сказала. – Мелика разочарованно поджала губы. – Тогда я бы оживила Лилу. – Эту малую, что ли? – Гита недоуменно вытаращилась. – Которую Хромоножка по осени родила? Это еще зачем? – Знаешь, Хромоножка так плакала, когда Лилушка умерла… – Подумаешь плакала! Она же дура! И на руку нечистая – это всем известно. Не пойму вообще, что ты в ней нашла! – ревниво заметила Гита. – Зато она добрая, знает разные истории и… И мне ее жалко. – Жалко у пчелки! – Все равно. Все равно. – А я, может, против – на какую-то Лилу переводить волшебный цветок! – объявила Гита и для убедительности подбоченилась. – Не станешь же ты Лилу оживлять без моего согласия? А моего согласия на эту Лилу нету! – Ах вот ты какая?! – В глазах Мелики блестнули слезы. – Да! Такая! Вот такая вот! – выпалила Гита, но, заметив, что Мелика готова разреветься, она спешно проявила благоразумие. Ведь все-таки она была старше. Тут, в Полях, только рыдающей Мелики не хватало. Но главное, что толку спорить, как распорядиться Серым Тюльпаном, когда они его еще не нашли? Гита великодушно заулыбалась и, переменив тон, сказала: – Ладно, котенок, не дуйся, а? Ты лучше сама подумай. Вот оживишь ты Лилу. И что с ней Хромоножка делать будет? Разве Хромоножке станет легче? Ей и самой-то жрать нечего. Горшки она выносит за всякими уродами, а ей за это котелок облизать разрешают! Ну поплакала-поплакала, так зато она теперь снова свободная девица! Авось кто просватает. А с Лилу кому эта Хромоножка нужна? Так что ты лучше не про Лилу, а про Хромоножку свою побеспокойся. Да не реви же ты, дурочка! Но увещевания Гиты на Мелику не подействовали – может, потому, что слегка запоздали. А может, потому, что Мелика чувствовала себя измученной, голодной и виноватой. Правда, плакала она недолго. – А если, допустим, оживить жену старосты? А староста нам за это… ну, что-нибудь хорошее сделает? – предложила Мелика и невинно высморкалась в льняной подол платья. – Ага. Сделает он тебе хорошее, как же, – проворчала Гита. – На кол посадит. За то, что в Поля ходила, хоть заповедано это. – И Гита неожидано игриво подмигнула Мелике. Она была рада, что та наконец успокоилась. – Забудь ты про старосту! Я тут кое-что получше сообразила! |