Онлайн книга «Лопухи и лебеда»
Склонив набок голову, Саша рассматривала спички. – Ты пойми. Мне жалеть не о чем. Слава богу, что все это наконец случилось… А вот застряло, черт его знает почему. Вспомню, как она заплакала, – меня как будто током шибает! Саша выпрямилась. Перед столиком остановился молодой человек. Он поклонился Саше и спросил Илью: – Разрешите? Илья поднял взгляд. – Юмашев? – удивился подошедший. – Здорово, Илюха! Тебя-то как сюда занесло? Извините… – Он улыбнулся Саше. – Случайно, – непроницаемо сказал Илья. – Знакомьтесь, это – Вадим, Саша… – Он не то чтобы запнулся, сделал паузу, Саша ощутила ее, и добавил: – Моя жена. Неприметная искорка мелькнула в глазах Вадима и тут же скрылась в улыбке. – Кириллов, – представился он. – Очень рад. Я присяду, вы не возражаете? На нем был отлично пошитый, в талию, костюм, яркая рубашка, цветастый галстук, и такой же платок высовывался из нагрудного кармана. – А я тут мотаюсь с очередными финнами. Измаялся вконец… Группа попалась тяжелая… – Вы переводчик? – спросила Саша. – Гид, – коротко пояснил он, достал пачку хороших сигарет, протянул Саше, она взяла, а Илья курил свою. – Они вообще-то народ спокойный, закладывают только… Дома-то у них вроде сухого закона… – Он засмеялся, щелкнул зажигалкой и поднес огня Саше. – Журналист один, сволочь, навязался на мою душу, все время воду мутит… Ты-то как? Кого-нибудь из наших видишь? – Редко, – сказал Илья. – Я тут Абросимова встретил – все такой же болван… А Славка Розанов в Париже, корреспондент АПН, представляешь? – Он покачал головой. – Ты, кажется, в аспирантуре был? Кто-то из ребят мне говорил, не помню… Защитился? Лицо Ильи вдруг стало непроницаемым, пьяные искорки в глазах. – А меня выгнали, – сказал он. – За пьянку. – Брось! – изумился Вадим. – Ты же вроде не зашибал? – А теперь зашибаю, – сказал Илья. – Ну, за твои успехи! Саша смотрела на него с недоумением. – За вас! – Вадим улыбнулся Саше, поднимая рюмку. – Я тут в Данию ездил, вернулся недавно… Я первый раз в Дании, – объяснил он и подцепил огурчик. – Интересно? – спросила она. – Я просто влюбился. Черт их знает… Страна маленькая, ухоженная, удивительно уютная… Чистота такая – в любом, простите, сортире обедать можно. У них сейчас в театре любопытные вещи… Я был на одной премьере. Молодой парнишка написал пьесу, сам поставил. Левак, конечно… На сцене – два часа один актер. И весь спектакль – это диалог человека со своим телом… Тут музыка заиграла, и Вадим встал: – Мое приглашение остается в силе. Они пошли танцевать. Илья подозвал официанта, попросил кофе и счет. Когда танец кончился, Вадим привел и усадил Сашу, отодвинув стул. – Взгляну, как там мои финны, не перепились ли… Они остались вдвоем. Увидев официанта, Саша достала деньги и сунула Илье: – Расплатись сам… А я не знала, что тебя выгнали за пьянство… Он криво усмехнулся: – Меня никогда ниоткуда не выгоняли… Чего там он тебе плел? – Рассказывал про Олимпийские игры в Мюнхене. Очень интересно… Ты с ним на одной парте сидел? – Имел счастье. Саша покачала головой: – До чего ты злой. Даже неприятно… – Мне с ним разговаривать не о чем, – отрезал Илья. – Мог бы и сам догадаться, если б был поумней… У меня зимой, когда очередной вирус гуляет, по сорок вызовов на день бывает. Вот это и определяет мою жизнь. – При чем тут это? – При том. Ты же слышала – для него уровень цивилизации измеряется чистотой сортира и наклейкой на штанах. Я тоже ихние штаны предпочитаю нашим. Только вот философской базы под это не подвожу. Оркестр уже начал новый танец. Саша взглянула за спину Ильи, и он понял, что подходит Вадим. – Сашенька, пойдемте? Илья расплачивался с официантом. – Увы, старик! – Он с пьяной ухмылкой повернулся к Вадиму. – Мы вынуждены оставить тебя на радость шведам… – Я с удовольствием потанцую, – сказала Саша. Илья растерялся. – Мы на поезд опоздаем… – пробормотал он и сразу покраснел. – Наплевать, – сказала Саша, кладя руку на плечо Вадиму. Илья потоптался и сел. Вадим вел Сашу, что-то шепча ей в самое ухо. Она смеялась, он касался губами ее волос. Илья стоял у окна в коридоре вагона. Саша вышла из уборной в халате, с полотенцем на плече. Она прошла за его спиной, подергала дверь в купе, подождала. Наконец высунулась улыбающаяся старушечья мордочка, вся в белых кудрях, как у пуделя. – Пожалуйста, – сказала женщина. Саша зашла в купе. Из соседнего вагона прошли трое, по виду – командировочные. Один из них толкнул Илью. – Случайно! – Он поднял палец и остановился. – А хошь – разберемся… Приятели потянули его за собой. Илья пошел в купе. Под потолком мерцала синяя лампа дежурного света. Саша лежала на нижней полке, отвернувшись к стене. Он постелил постель, разделся и полез наверх. Напротив кто-то сопел, накрывшись с головой. Стыки рельсов грохотали под колесами, где-то в тамбуре хлопала незакрытая дверь, а впереди в облаках, вровень с поездом несся месяц. Оттуда, сверху, поезд казался крошечной вялой змеей. Сотни поездов летели в эту ночь по России, и в одном из них лежали по своим полкам Саша и Илья, и оба делали вид, что спят, и оба не спали, уставясь в гремящую тьму. …В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сияньи голубом… Что же мне так больно и так трудно? Жду ль чего? жалею ли о чем? День восьмой и последний Вокзал встретил их ясным холодным днем. В толкучке они прошли перрон и свернули к стоянке такси. Очередь подвигалась быстро. Илья курил, поворачиваясь спиной к ветру. Подъехала “Волга”. Илья открыл заднюю дверцу, пропуская Сашу. – Я вперед сяду, – сказала она. Он помог ей и забрался на заднее сиденье с вещами. – Римского-Корсакова, пожалуйста, – сказал Илья. Шофер перегнулся через Сашу и крикнул в окно: – Литейный, “Астория”, Театральная! Из очереди вышел флотский офицер с портфелем и девушка лет пятнадцати. – В “Асторию”. – Садитесь. – Шофер посмотрел на Сашу и обернулся к Илье. – Все равно – мимо… |