Книга Мой друг Перси, Буффало Билл и я, страница 20 – Ульф Старк

Но наша компания не танцевала. Мы были и слишком маленькими, и слишком взрослыми для этого.

Мы пробирались на танцплощадку сквозь дыру в стальной решетке. А потом стояли на травке и наблюдали за танцующими. Иногда покупали в киоске горячие колбаски с хлебом и шоколадное молоко. А иногда курили за каким-нибудь кустом. Но чаще просто смотрели.

— Полюбуйся-ка вон на тех! Видишь, куда он руку засунул? — подначивали мы друг дружку.

И от предвкушения всего того волнующего, что и нас ждет в будущем, по спине бежали мурашки.

Мы подсматривали, кто с кем целуется. И следили за теми, кто исчез в лесу, наивно полагая, что никто этого не заметил. Мы держали пари, кто сильнее напьется. И ждали, когда кто-нибудь вспылит и начнется драка. А однажды мы рассыпали на танцплощадке горох, и нам за это здорово попало.

Но танцевать мы не танцевали. Таков был неписаный закон.

Если оркестр был хороший, мы могли немножко потопать в такт одной ногой. Иногда какая-нибудь девчонка танцевала с подружкой. Но чтобы мальчишка с девчонкой — никогда.

Мы болтали и пялились на танцующих. Этого нам хватало.

На этот раз у нас только и разговоров было, что о Чернобое. Его совсем недавно поймали, а до этого он два дня бегал на воле. Весь исцарапался, пока носился по лесу. Потребовалось пять сильных мужчин, чтобы удержать его. Одного он таки укусил. А другого лягнул в ногу. Дедушка снова ходил на конюшню, чтобы в очередной раз укрепить стены.

— Они говорят: коня придется усыпить, — рассказала Марианна. — Раз он не желает стоять в стойле. Он опасен для местных жителей.

— Не могут же они просто так убить его! — возмутилась Пия.

— Они могут сделать с ним всё, что захотят, — буркнул Леффе. На этот раз сестренка сидела у него на плечах.

— Пока его, во всяком случае, запрут стреноженным на конюшне, — сообщил я.

Мы замолчали. Все думали о бедном диком коне: каково ему стоять связанному в темном стойле в самый разгар лета.

— Надо его освободить, — сказал Перси.

— Точно, — поддержала Пия.

Другие не знали, что сказать. Перси прихлопнул комара. Леффе отпил из пивной бутылки, которую нашел на скамейке, — там еще оставалось несколько глотков. Марианна подпевала мелодии, звучавшей на танцах.

— Вот, значит, как вы развлекаетесь каждое лето? — спросил Перси. — Просто стоите и глазеете?

— Да, — кивнул я. — Видишь вон того типа? Он как напьется, становится злющим-презлющим.

— Ну и что тут смешного? Вы что, никогда не танцуете?

— Еще чего! — усмехнулся я.

— Я, во всяком случае, не собираюсь так просто тут стоять, — ответил он.

И, прежде чем я успел его остановить, решительно шагнул вперед и пригласил пожилую тетку лет тридцати, которая с грустным видом подпирала забор. На ней была короткая юбка, кожаная куртка и темные очки, хотя солнце уже давным-давно скрылось. Тетка кивнула, выплюнула жвачку и отправилась с Перси на танцплощадку.

— Видали? — изумился Данне.

— Интересно, что он задумал? — спросил Бенке.

— Пойдем поглядим, — предложил Леффе.

Мы готовы были спорить, что Перси выкинет сейчас какую-нибудь гениальную веселую штуку. Может, подставит тетке подножку, чтобы та грохнулась и юбка задралась до самого пупа. А может, еще что-нибудь учудит.

Но мы не сомневались: это будет что-то из ряда вон. Мы вскарабкались на решетку и стали искать Перси среди танцующих. А когда наконец его увидели, оказалось, что он просто танцует, как все. Одной рукой Перси держал тетку за спину, а другую вытянул в сторону. Ноги то разводил врозь, то соединял вместе, словно плыл брассом в сторону оркестра.

Он держался молодцом, хоть и танцевал с такой дылдой.

Как-никак, тренировался со своей мамой с тех пор, как научился ходить.

— Ну когда же он выкинет свой фортель? — удивлялся Леффе.

Мелодия закончилась, и Перси вежливо поклонился тетке. После танца она немного взбодрилась.

— Какого черта он это затеял? — хмыкнул Бенке.

— Именно, — поддакнул я. — Потанцевать, видишь ли, приспичило!

Мне хотелось, чтобы Перси свалял дурака. Чтобы поплатился за то, что лежал под розовым полотенцем Пии. Пусть в другой раз сперва подумает хорошенько.

Когда он вернулся, мы все замолчали.

Все, кроме Пии.

— Я тоже хочу танцевать, — заявила она и улыбнулась.

А потом взяла Перси за руку и потянула снова к танцплощадке. Перси пожал плечами и покосился в мою сторону. Но потом обнял Пию за талию и закружился среди танцующих.

Мне не хотелось смотреть на них, но я не мог отвести глаз.

Я видел, что Пия положила руку Перси на плечо. Она смеялась ему на ухо и легонько прижималась к нему, потому что это был очень медленный танец. То, что она смеялась, было хуже всего.

На глаза мне навернулись слезы. Такого со мной давно не бывало.

Потом пришел Классе. Я попытался переключиться на него.

— Ну, что сказал твой отец? — спросил я. — Разозлился, поди?

— Не, он обрадовался.

— Да ты что! — удивился Леффе. — Неужели они там не разглядели, что жук самодельный?

— Конечно, разглядели, — кивнул Классе. — На то они и специалисты. И даже высмеяли папу за то, что он дал себя обмануть малолетке. Они так хохотали, что папа навсегда потерял интерес к биологии. И к ботанике заодно. «Сынок, ты помог мне понять, какие зазнайки эти ученые, — сказал он мне. — Никогда больше не показывай мне никаких жуков. И никаких цветов или бабочек. Обещай».

— И ты пообещал? — спросил Данне.

— Ясное дело. И получил еще двадцать крон. Настоящее везение! Похоже, теперь с летними заданиями покончено навсегда. Слышишь, Уффе?

— Угу, — буркнул я.

Но на самом деле я ничего не слышал. Я наблюдал за этой парочкой из двух «П» — Перси + Пия. Предатель и Притворщица, думал я. Пустобрех и Пустышка. Классе проследил за моим взглядом и тоже увидел, как они кружатся, словно на веселой карусели.

— Чего это они? Танцуют, что ли? — спросил он так, словно его сейчас стошнит. — Пошли перекурим. Я угощаю. Тебе это на пользу пойдет.

Он обнял меня за плечи.

После трех сигарет и пяти комариных укусов мы вернулись к остальным. К этому времени танец закончился. Вернув Пию в нашу компанию, Перси поклонился ей, а потом подмигнул мне. Пия раскраснелась.

— Уф, как здорово! — сказала она.

— Эх, черт, может, и мы станцуем разок? — предложил Бенке. — Что скажешь, Уффе?