Онлайн книга «Атлантарктида»
|
Комната осталась точно такой же, какой он оставил её одиннадцать лет назад. Мать не стала ничего в ней менять, только убирала и поддерживала чистоту. Ничего особенного в ней не было. В углу стояла этажерка с книгами, у стены полутораспальная кровать, у окна стол с монитором старенького компьютера (никто им не пользовался с тех пор, если не считать самого Вербова, когда он приезжал к родителям, будучи в отпуске), на стенах висели плакаты с изображениями спортивных болидов (в молодые годы Денис мечтал стать гонщиком) и вертолётов известных марок, на полке стояли модели кораблей, тех же машин и вертолётов, которые он с удовольствием собирал в свободное от учёбы время. Он сел за стол, включил компьютер, подумав, что скоро Интернет станет тому недоступен. За одиннадцать прошедших лет программное обеспечение изменилось неузнаваемо, и старенькое «железо» уже не могло поддерживать новые стандарты. В комнату со стуком вошла Вершинина. – Можно? – Входите, конечно, – встрепенулся он, встал из‑за стола. – Ваша епархия? – Так точно. Детство и юность остались здесь. Инга с любопытством огляделась, подошла к этажерке, разглядывая корешки книг. – Что читаете? Он пожал плечами. – Родители приучили меня читать классику, но я и детективы люблю, и приключения. Она достала с полки томик красного цвета. – «Собор Парижской богоматери». Вы любите Гюго? – Не люблю, но уважаю, у него встречаются такие сочные жизненные наблюдения, что диву даёшься, они и сейчас актуальны. – Какие, если помните? – Пожалуйста, фраза из «Собора»: «Феб де Шатобер тоже кончил трагически. Он женился». Инга засмеялась. – Гюго был женоненавистником. А у вас, наверно, с женой не заладилось, вот вы и любите Гюго. – Я Гюго за другое люблю, – нахмурился Денис, выключая компьютер. Вершинина кинула на него задумчивый взгляд, посмотрела ещё пару книг, и они вернулись в гостиную. – Вы что‑нибудь читали об Антарктиде? – Пошарил в Сети, прочитал, что нашёл. Интересно, наши парни наверху действительно намереваются проникнуть в озёра Антарктиды со стороны моря, под водой? – Без комментариев. Нам выдадут всю информацию на базе. Вы готовы? – Приказ есть приказ, хотя, если честно… мне и самому интересно погулять подо льдами Антарктиды. Товарищ майор, у меня предложение: давайте перейдём на «ты»? Нам всё равно долго быть вместе, а я предпочитаю простые отношения. Местоимение «вы» – это обезличивание человека, «ты» – сближает. – Не торопитесь, товарищ майор, – покачала головой девушка, – всему своё время. Местоимение «вы» мне ближе по форме деятельности, чаще хочется отдалиться от человека, а не сблизиться. – Виноват. – Я и не виню вас ни в чём. Отзвонились наши приниматели из Видяево, машина может подойти прямо к дому, не надо будет ехать к каким‑то пяти углам. – Площадь Пяти Углов, – улыбнулся Вербов, – центр города. Сколько у нас времени? – Часа полтора. – К сожалению, развлекательной программы я не предусмотрел. Можем побаловаться чаем‑кофе и посмотреть какой‑нибудь фильм. Я когда‑то собирал диски с комедиями. – Я могу принять ванну? – Без проблем. – В таком случае принесите полотенце, а потом побалуемся кофе. – Как прикажете. – Он принёс чистое полотенце. – Держите. Инга улыбнулась и скрылась в ванной. Вербов присел на диван, переключил программу, прислушался к дебатам на втором канале, посвящённым политике США в свете последних событий в мире. Дебаты шли в контексте мутирующих доктрин Соединённых Штатов о «необходимости лжи» и «правдоподобного отрицания фактов», в чём политики «главного пахана мира» поднаторели до степени самозабвения. В начавшейся «битве вранья» они затмили всех, в том числе Евросоюз, который, надо признаться, мало в чём им уступал. Во всех грехах была виновата Россия, и обыватели Европы и Америки слепо верили клевете, поддерживая агрессивную политику сильных мира сего. Говорили участники шоу и об «элгэбэтизации» человечества под «крышей» «красивого бизнеса», о свержении неугодных правительств и стирании с лица Земли целых государств во имя Pax Americana. Всё это Вербов слышал не раз в тех или иных вариациях и, хотя поддерживал специалистов, радеющих за Россию, знал, что телесражения не ведут ни к чему, кроме удовлетворения программистов ТВ. Вроде как «сделали дело» – обсудили проблемы, а потом можно и пивка попить. Журчание воды в ванной прекратилось. Загудел фен. Вскоре вышла Инга, полностью одетая, с посвежевшим лицом и практически сухими волосами до плеч, выглядевшими так, будто она только что сделала завивку. Уловила красноречивый взгляд Вербова, брошенный на её причёску. – По лунному календарю сегодня благоприятный день для очистительных процедур. Самое время для мытья головы и фитотерапии. Зелёный чай у вас есть? – Есть, наверно, поищу. – А о чём судачат по ТиВи? Вербов оглянулся на пластину висящего на стене «Самсунга». – О том, как американцы лгут всему миру. – Система «Эталон», – слабо улыбнулась девушка. – Что? – Военные социологи США разработали особую программу для оболванивания народа – «Эталон», которую можно расшифровать как «эпоху тотальной лжи и ненависти», в дополнение к технологии «управляемого хаоса», и успешно применяют их на практике по всему миру. Европейцы недалеко от них ушли, хотя так и не поняли, что провалившуюся идею мультикультурализма им всучили те же технологи из Лэнгли[1]. – Но их поддерживает электорат… – Человеку, который не понимает ничего, можно объяснить всё. А таких людей в мире всё больше и больше, подавляющее большинство, наученное не думать, а потреблять. Однако не будем о грустном, майор. Вы обещали чай. – Бегу искать. Вербов скрылся на кухне, вернулся через минуту. – Есть «Тэйлоре», папа, очевидно, привёз из Англии, он иногда бывает на симпозиумах в Европе. Могу поджарить гренки, если хотите. – Хочу, командуйте. Вербов приготовил чай, подрумянил на сковороде ломтики белого хлеба, смазав их маслом, и они занялись «чайной церемонией по‑русски», исключавшей все «лишние» процедуры, но не ставшей от этого менее приятной. Без четверти двенадцать собрались, Инга позвонила, выслушала ответ. – Они в пяти минутах езды от нас. |