Онлайн книга «Игра с огнем»
– Извини. Упустил, в каком мы такте. – В двадцать шестом. Ты сделал тут что-то странное, и мы потерялись. – Она нахмурилась, глядя на него. – Что-то случилось? – Ничего. – Он покрутил плечом, помассировал шею. – Просто мы уже несколько часов репетируем. – Прервемся еще раз на чай? – Нет, давай дальше. – Ты торопишься уйти? Меньше всего хотелось ему уходить от нее, но время уже приближалось к восьми, и с кухни доносился запах ужина. – Уже поздно. Не хочу стать назойливым гостем. – Понимаю. – Она вздохнула. – Ну ладно. Я знаю, тебе тяжело сидеть со мной взаперти. – Прости, что? – Нам не обязательно нравиться друг другу. Мы просто должны хорошо вместе играть. – Почему ты думаешь, будто мне не нравится быть с тобой? – Разве это не очевидно? Я три раза приглашала тебя остаться на ужин. И ты каждый раз отказывался. – Лаура, ты не понимаешь… – Что я должна понимать? – Я считал твои приглашения просто данью вежливости. – Для вежливости достаточно одного приглашения. А три приглашения явно выходят за рамки обычной вежливости. – Извини. Я знаю, Альда недовольна, когда я здесь, а я не хочу усложнять обстановку. – Альда тебе говорила что-нибудь такое? – Нет. Но я же вижу ее лицо. Вижу, как она смотрит на меня. – Так ты, значит, умеешь читать мысли. Посмотришь на Альду и точно знаешь, что у нее на уме. И боже мой, она относится к тебе неодобрительно, а потому ты, конечно же, не осмеливаешься принимать мои приглашения. Неужели тебя так легко обескуражить? Он уставился на нее, уязвленный правдивостью ее слов. Уж Лауру-то так легко не испугаешь. Он никогда не будет таким смелым, как она. Настолько смелым, чтобы носить уродливые шрамы, словно алые флаги. Теперь она бросает ему вызов: сравняйся со мной в смелости, скажи, что у тебя в голове, не думая о последствиях. Лаура угрюмо отставила виолончель. – Ты прав, – сказала она. – Уже поздно. Встретимся на следующей неделе. – Да нет же, мне нравится быть с тобой, Лаура. Если хочешь знать, нет другого места, где мне хотелось бы быть так, как здесь. – Правда? Я слышу слова настоящего Лоренцо? Или Лоренцо-дипломата, который пытается сказать что-нибудь вежливое, чтобы меня не обидеть? – Я говорю правду, – тихо сказал он. – Всю неделю я жду среды, жду встречи с тобой. Но я не умею высказывать свои мысли так ловко, как ты. Ты самая смелая девушка, с какими мне доводилось встречаться. – Лоренцо уставился на свои туфли. – Знаю, я слишком робок, такой характер. Все боюсь сказать или сделать что-нибудь не то. Если я и чувствую себя смелым, по-настоящему смелым, то лишь в то время, когда играю на скрипке. – Ну хорошо. Мы будем играть. – Она взялась за виолончель и смычок. – И может быть, сегодня тебе хватит смелости остаться на ужин. – Вина. Выпьем еще вина! – сказал профессор Бальбони, наполняя бокалы. В четвертый или пятый раз? Лоренцо потерял счет, но какое это имело значение? Весь вечер превратился в одну долгую счастливую неразбериху. Под музыку Дюка Эллингтона, лившуюся из фонографа, они ели приготовленный Альдой превосходный суп с мелко нарезанными овощами. После супа Альда подала фегато [6] с картофелем, а завершили пиршество сладкий пирог, фрукты и орешки. Никогда Лоренцо не получал такого удовольствия от еды, которая казалась еще вкуснее благодаря людям, с которыми он ее делил. Лаура сидела напротив, не пряча своих обнаженных рук, и шрамы больше не пугали его. Напротив, шрамы были еще одной причиной восторгаться Лаурой. Они являли ее мужество, ее готовность не прятать от мира свое истинное «я» и не извиняться за него. Отец Лауры с его дерзкими заявлениями и грубоватым смехом отличался такой же откровенностью. Профессор Бальбони хотел знать мнение гостя обо всем на свете. О джазе. Кого он предпочитает – Луиса Армстронга или Дюка Эллингтона? Играет ли, по его мнению, скрипка какую-нибудь роль в современной музыке? И вдруг: – Какие у тебя планы на будущее? Будущее? Лоренцо почти не видел будущего дальше конкурса через три недели. – Я хочу поступить в Ка-Фоскари, как мой брат Марко, – ответил он. – И что ты собираешься изучать? – Марко посоветовал мне изучать управление. Он сказал, на эту профессию есть спрос. – Изучать такую скукотищу? – фыркнул профессор Бальбони. – Ты же себя живьем похоронишь. Твое призвание – музыка. Ты ведь уже даешь уроки игры на скрипке? – Да, синьор, у меня семь учеников, им всем по восемь-девять лет. Отец считает, что мы должны объединить наши дела: я обучаю игре на скрипке, а он обеспечивает моих учеников инструментами. Он хочет, чтобы со временем я занял его место в мастерской, но из меня вряд ли получится хороший скрипичный мастер. – Ты ведь не столяр, а музыкант. Твой дед понял это, когда ты был еще ребенком. Ты наверняка нашел бы место в оркестре. А может, тебе стоит подумать о загранице, скажем об Америке. – Об Америке? – Лоренцо рассмеялся. – Ну и фантазии! – А почему бы не помечтать? Такое вполне вероятно. – Я не могу оставить семью. Лоренцо посмотрел на Лауру, сидящую напротив него, и мысленно добавил: «Я не могу оставить ее». – Я правда считаю, что тебе стоит подумать об эмиграции, Лоренцо. Страна меняется. И меняется очень быстро. – Профессор Бальбони неожиданно понизил голос: – Мы живем в плохие времена. Я говорил с Альберто о других возможностях, о местах, где могла бы обосноваться твоя семья. – Мой дед никогда не оставит Италию, а отец не бросит дело. У него здесь репутация, верные клиенты. – Да, его бизнес пока, вероятно, в безопасности. Первоклассные скрипичные мастера не рождаются в одну ночь, и заменить его будет непросто. Но кто знает, что затеет власть завтра? Какие еще декреты выпустит министр внутренних дел? – Марко твердит то же самое, – кивнул Лоренцо. – Каждый день какие-нибудь новости выводят его из себя. – Значит, твой брат следит за развитием событий. – Отец говорит, нам не о чем беспокоиться. Он говорит, эти декреты – политические игры, показуха, а власть никогда не обратится против нас. Мы должны доверять Муссолини. – Почему? – Муссолини знает: мы лояльные граждане. Он много раз повторял, что в Италии еврейского вопроса не существует. – Лоренцо уверенно отхлебнул вина. – Италия – не Германия. – Так говорит твой отец? |