Книга Ласточка, страница 54 – Наталия Терентьева

– Сейчас можно смеяться, пока не вернулся?

– Сейчас смейся, а я тебя сниму. – Игорь включил камеру в телефоне и на самом деле стал снимать Нику.

– Это видео, что ли? – Паша с любопытством посмотрел на экран телефона. – А зачем?

– Так. – Игорь неопределенно улыбнулся. – Пригодится.

– А!

Кирилл подошел к ним, отдуваясь, с лету бросив свой рюкзак.

– Вы чё, меня ждали?

– Конечно… – начала говорить Ника. Игорь сделал ей незаметный знак, чтобы она не продолжала.

– Вы чё, знали, что я вернусь?

– Нет, нет. Мы просто отдыхали. – Игорь примирительно похлопал парня по плечу. – Ты тоже отдохни. И пойдем дальше.

– Да я… Я решил, что на фиг… Я…

– Хорошо, что вернулся, – улыбнулась Ника.

– Да? – растерянно спросил Кирилл.

– Да, – вполне искренне сказала Ника.

– Вы с нами пойдете? – Кирилл спросил наконец то, что готовился спросить весь путь обратно.

– Если ты не против, – улыбнулся Игорь.

– Я – против. – Кирилл вызывающе посмотрел на него.

– Хорошо. Объясни.

– А вы – кто? И откуда вы знали про сухари? И вообще… – Кирилл запнулся. Он тоже увидел, как Ника смотрит на Игоря. – И вообще!.. Нехрен!

Игорь протянул ему руку:

– Донской. Игорь Валерьевич.

– Петрищин. Кирилл Семенович… – с неохотой проговорил Кирилл и пожал руку Игорю.

– Павел Лукьяненко. – Паша тоже пожал руку Игорю.

Ника только смеялась, глядя на мужчин.

– Что? – Оба подростка нервно обернулись на нее.

– Что смешного? – задиристо спросил Паша.

– Вся эта церемония ваша смешна. Мужское братство.

– Поэтому мы – сила, а вы только детей рожаете, – ответил Кирилл. – Потому что мужик мужика всегда поймет, да, Паш?

Паша пробурчал что-то нечленораздельное.

– Заметь, это ты сказал, не я, – засмеялась Ника. – Вот смотри. Если взять клетки от тысячи мужчин, заморозить их, остальных мужчин… скажем… аннигилировать… то человечество может существовать дальше. Правильно?

– Ну да… – Мальчики растерянно переглядывались.

– А наоборот – не получится.

– В пробирке можно выращивать человека… гм… теоретически…

– Не придумали пока такой пробирки, Паш! – засмеялся Игорь, внимательно слушавший их разговор. – Не придумали еще, в процессе только. Так что нам без Ласточкиной никуда, если мы хотим продлить свой род. Поэтому куда полетит, мы – за ней. Закон такой. Не нами придуманный.

Мальчики побурели оба – и от растерянности, и оттого что не смогли быстро ответить Игорю, остроумно, хлестко – они могут, просто не успели! – а главное, оттого что новый знакомый, с которым они только что побратались, нарушил главный закон мужского братства: как бы там ни было, мужчины – вместе: надо не надо, глупо-умно, но они консолидируются. Поодиночке они растеряны, а вместе, в группе, тем более в толпе – сильны и духом и телом.

– Давай мне свой рюкзак, Ника. – Игорь, не дожидаясь ответа, взял ее рюкзак, кивнул замершим мальчикам: – Пошли! Раз карты у вас нет, как я понимаю, то я вас поведу, я эти места помню. Есть очень красивый вид, проглядывается все, на много километров, но нужно еще наверх взобраться.

– Чё мне этот вид… Красивый вид… – забурчал Кирилл.

Паша, который тоже хотел возразить, снял было вымокшую уже майку, потом застеснялся, почесался, похлопал руками, как будто разминался, и надел ее снова.

– А там дальше источник еще будет? – спросила Ника.

– Да. Только я не уверен, где он. Сейчас посмотрим… – Игорь открыл в телефоне карту.

– Вот это да… – ахнули все трое. – Связь есть? Так высоко?

– Нет, я скопировал в машине карту, когда ехал от аэропорта. Вы не догадались так сделать?

Подростки переглянулись.

– Вас точно не Олег за нами послал? – спросила Ника.

– Точно, – засмеялся Игорь. – Кто-то повыше.

– В смысле? – не поняла Ника.

Игорь лишь покачал головой, поглядывая на девушку. Нереально красивая. Понятно, почему пацаны заводятся с пол-оборота – потеют, буреют… Что-то такое древнее, прекрасное есть в ее лице – правильность, чистота линий, свет, природная гармония и позитивность, от какой-то древней расы, которая знала то, чего уже не знаем мы. Героиня найдена. Она, правда, об этом не догадывается. Но, может, и не стоит раньше времени говорить. Пусть будет естественна и спокойна. Неизвестно еще, как она отреагирует на его предложение играть у него главную роль. Может, насторожится, может, сразу категорически откажется. Такая девушка вряд ли мечтает о быстрой славе, которой, кстати, Игорь ей пообещать не сможет. Он получил столько наград за свой второй фильм, а в большом прокате его не было, по телевизору показали раз на одном канале, не на центральном, в Интернете смотрят, но больше любители кино. А вот эти дети его и не знают совсем. Да ладно его самого – про фильмы его вряд ли слышали.

* * *

– Зачем я пошел, вот зачем я пошел… – приговаривал Кирилл. Рука его и дело соскальзывала, столбик палатки не хотел вбиваться, он уже два раза попал тяжелым камнем по руке. Земля плотная, сама как камень. – Да черт! Ну и как это делать?

– Подкопай немного! – посоветовал Паша, который уже вбил колышек со своей стороны.

– Подкопал, дальше столбик не идет.

Паша хмыкнул:

– У меня получилось! У тебя руки кривые!

– Да это вообще никому не нужно! Что за отстой! Что мы, дикари, все сами делать? Есть вообще такие крючки немецкие… Раз, и все, он сам в землю вошел… А то чё – совок… отстой…

– Кирилл, да как ты в лагере оказался? – удивился Игорь, невозмутимо натягивавший палатку с третьей стороны.

Мальчик промолчал, а Паша за него пояснил:

– Родаки послали, чтобы на жизнь посмотрел.

Игорь с интересом взглянул на Кирилла, но больше ничего не спросил.

– Да блин! – Подросток с ненавистью отшвырнул столбик. – Не буду я это делать! Так посплю! Завернусь в спальный мешок и посплю.

– Не у всех есть спальники… – заметил Паша.

– Вот пусть те, у кого их нет, кто нам навязался, палатку сами и ставят, – буркнул Кирилл, тихо, чтобы Игорь не расслышал половины.

Тот только усмехнулся. У него в сценарии такие яркие события происходят. Кто-то срывается с крутого обрыва, кто-то теряется в совершенно безлюдном месте, встречается с волками… Так надо было, так они решили со сценаристом, его другом. В экстремальных условиях проявляется характер, обостряются все конфликты. Это аксиома. Но вот этому мальчику, похоже, ни волки, ни особые испытания не нужны. Для него испытание – пропустить положенный обед.