Онлайн книга «Случайный билет в детство»
– «Штаб», я «Борт-два», эвакуация из салона закончена. Ну, наконец-то! – Внимание! – прошипела рация. – Всем группам покинуть самолёт. Обеспечить безопасную зону. Эвакуировать персонал на безопасное расстояние. Группам «Курс» и «Борт-четыре» приготовиться к выходу. Из второго салона вернулся Истомин. – Так, там я трёх парней оставил, – сказал он и показал на двоих, – ты и ты, поможете вынести, остальные – на исходную. Бойцы вышли. Истомин достал откуда-то свёрток и развернул кусок брезента. Двое бойцов, что остались, помогли приподнять труп и подсунуть брезент. – Группа «Курс» к выходу готова. – Понял вас, «Курс», выходите. Группа «Борт-четыре» приготовиться к выходу. Захотелось перекреститься, но правая рука примотана, а левой как бы не крестятся. – Ну, пошли, с Богом! – выдохнул Истомин и вдруг сам перекрестился. Начали пятиться, таща за края брезента труп в связке со мной. Рядом семенит сапёр, контролируя заряд. В коридоре свернули на выход. Только на воздухе заметил, что в салоне было прохладно. Из самолета как в парную вышли. У трапа ждали два транспортных кара с багажным прицепом. Медленно, чтоб не оступиться, спускались по трапу. Аккуратно положили труп в тележку, а я сел рядом. – Всё, мужики, дуйте отсюда, – сказал сапёр. – Дальше мы сами. Бойцы потрусили в сторону КП. – Валера, тебя это тоже касается, – говорю я Истомину. Он отрицательно качает головой. – Счас, только стельки смажу, – отвечает он и садится за руль кара. Тележка мягко покатилась, а сапёр начал детально обследовать взрывное устройство. Я больше смотрел на трап, где в это время должна была выйти группа «Курс-два» со вторым взрывным устройством. – «Штаб», – зашипела рация, – я «Борт-четыре», мы выходим. Ага, вот и они. Выходят пять человек. Один из них гражданский, и видно, что ему совсем плохо. Еле идёт и его поддерживает один из бойцов. Понимаю, от таких «сюрпризов» всяко поплохеет, но уж впрягся в эту упряжку, то тащи. Хотя упряжка не совсем обычна – мертвец, бомба и… скованы одной цепью, мля. – Имеется шесть пет-бутылок, – бубнит сапёр, – наполненных маслянистой или, скорей всего, желеобразной жидкостью. Цвет желтый с красным оттенком. – Слушай, а это не нитроглицерин, часом? – Нет, не нитроглицерин, – покачал головой Поспешаев, – он бы давно рванул, тепла он не любит. Да и не стали бы они заморачиваться с нитроглицерином. Очень эта сволочь нестабильная. – Если только они не на всю голову звезданутые, – добавил Истомин, крутя руль. – Нет, всё-таки они звезданутые, – говорю, косясь на мертвеца. – На что эти придурки надеялись, а? Думали, выйдет угнать борт? Валера обернулся и, усмехнувшись, ответил: – А на руководителей, что в таких ситуациях теряются, понадеялись, да на привычную сумятицу при этом, но не предвидели, что у нас есть «Большой аврал». И мы тут, кстати, хорошо сработали. – Это, скорей всего, акватол, – сказал Поспешаев, почесав пинцетом лоб, – но не уверен. Возможно, какая-то подобная самопальная взрывчатка. Химиков, мля, развелось… – Далее, – продолжил он, – каждая бутылка оплетена проводами. Очевидно, это типа «неизвлекаемость» такая. В каждой бутылке – детонатор… тоже самопальный. Все соединено с активатором в виде джойстика с кнопкой. Так, посмотрим… Сапер пинцетом сдвинул один из проводов, вглядываясь куда-то под руки. Пи-и-и-и! Тележка заметно дёрнулась и остановилась. – Ой! – отдёрнул руки сапёр и уставился на активатор в руках мертвого террориста. – Что! Несмотря на жару, по спине потек холодный пот. – Не знаю, – пробормотал побледневший сапёр. – Я подумал, что сейчас рванёт, мля. – Свободной рукой я вытер лоб. – Даже показалось, что мертвец улыбнулся. – Давай больше без этих «ой» и «извините», – зло бросил через плечо Истомин. – Это, любезный, без нас. Не наш профиль. Наш профиль морды бить. Да, Истомин прав, лучше бы против ста террористов с автоматами, чем в обнимку с бомбой, хрен знает из чего сделанной. – А сильно бы вдарило? – уже спокойней спросил Валера. – Достаточно, чтоб тонким слоем размазать нас по бетону, – ответил Поспешаев. – Если я точно определил вещество. – «Курс», я «Борт-четыре», – зашипела рация, – у вас пищало? Это спросили с кары, что на расстоянии двухсот метров ехала вслед за нами. Та группа тоже встала. Сапер отошел от тележки и спросил в рацию: – Пищало. А что? – У нас тоже. Сильно не газуйте, а то мы отстали, – ответила рация, – возможно, устройства имеют меж собой связь. Будем держать расстояние в пятьдесят метров. – Группы «Курс» и «Борт-четыре», поосторожней, ребята. Успокойтесь и разберитесь там. Вы мне живые нужны. Ну, Белкин, ну и успокоил! Поосторожней, блин. Поспешаев отошел от тележки, нажал кнопку на рации и спросил: – «Спец-два», насчет состава идеи есть? Предполагаю акватол. – Возможно, но с добавками, так как слишком жидок. Истомин дождался приближения второго кара, тронул наш. Кары медленно катились в сторону леса по бетонке, где была какая-то площадка с бочками. Очевидно, там и будут работать сапёры. Остановились недалеко от бочек. – Сейчас мы подумаем – как обезвредить заряды, – сказал сапёр. – А вы посидите тут не шевелясь. Ладно? Подбадривает, шутник? – Я-то посижу, куда денусь? – отвечаю и показываю на труп террориста. – А вдруг он опять что-нибудь угнать захочет? Сапёр слабо только улыбнулся. – Слушай, в порядке бреда, – говорю ему вдогонку, – может, просто выкачать жидкость шприцами? Тот кивнул и направился к другой тележке. * * * Аэропорт жил своей обычной жизнью. Взлетали и садились самолёты. Возможно, там и не представляли о том, что творится на этой дальней площадке. В таких ситуациях информация придерживается насколько возможно. Даже родственники заложников порой узнают о случившемся только после освобождения последних. Может, журналисты что-нибудь и пронюхали, но «Большой аврал» не зря хлеб ест – оцепление выставлено, да и инфу придержать должны. Если только с борта кто-нибудь не отзвонился. За нами с КП наблюдают, только молчат что-то последнее время. А борт со взлётки убрали и сейчас шерстят на наличие других ВВ. Мы в глухом месте, почти рядом с лесом. Отсюда и аэровокзал-то не видно. Это, наверное, старый аэродром или запасные стоянки. По крайней мере, коммуникации кабелей для питания бортов есть. Недалеко присутствует болото или пруд, так как нас начала атаковать всякая «гнусность» в виде слепней и строк, вдобавок перемешанная комарами. Хоть и вечер, а солнце всё ещё палило, и мы, потные как тягловые лошади, представляли для них лакомый кусочек. Мне деваться некуда, как говорится – сижу на попе ровно, одной рукой отмахиваясь от летающих тварей, другой держась за надоевший труп с бомбой. |