Онлайн книга «Город Лестниц»
|
ГШК 512 ГД КОМАЙД – ГШК512 ЕСЛИ АРМИЯ НЕ ОТРЕАГИРУЕТ НЕМЕДЛЕННО ВОЗЛАГАТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ БУДЕТ НЕКОМУ МИНИСТЕРСТВО УНИЧТОЖАТ ТЧК ДЖАВРАТ ТОЖЕ ТЧК ПОС512 ГП МУЛАГЕШ – ПОС512 НАЧИНАЮ МОБИЛИЗАЦИЮ НЕМЕДЛЕННО ТЧК ЕСЛИ ИЗ-ЗА ТЕБЯ НАЧНЕТСЯ НОВАЯ ВОЙНА НЕ ПРОЩУ ТАК И ЗНАЙ ТЧК ГШК512 ГД КОМАЙД – ГШК512 ВОЙНА УЖЕ НАЧАЛАСЬ ТЧК ПОС512 * * * «Как же хочется проспать подряд восемь часов, хотя бы разок, – думает Шара. – Я бы заплатила. Я бы украла эти восемь часов. Что-нибудь бы придумала». Но спать Шара не может. Время поджимает: войска Мулагеш прибудут с часу на час, а в голове стучит: я что-то упустила, упустила… А ведь она тонет в информации: тут и дневник Ефрема, и каталог вещей из Склада, и финансовые документы, история Континента, запретные списки, вотровские дочерние компании, собственники ткацких фабрик – и все это так и кружится перед глазами, пока в голове не остается лишь одно: «Пожалуйста, успокойся, перестать думать и успокойся, просто перестань, перестань, перестань…» В дверь стучат. Шара орет: – Нельзя! За дверью мнутся. Потом она слышит голос Питри: – Ну, мне кажется, вам лучше… – Нельзя! Я никого не принимаю! Никого! Я же сказала! – Я знаю, но… – Никаких заседаний! Вообще никаких! Скажи им, что я… что я заболела! Скажи им, что умираю, плевать, что они подумают! – Хорошо, хорошо… но это немножко другое… – и он осторожно прокрадывается в комнату. – Это письмо. – Ох, Питри… – и она устало трет глаза. – Ну что я тебе сделала, что ты меня так мучаешь… Это от Мулагеш? – Нет. От Вотрова. Мальчишка принес, на серебряном подносе. И оно… очень странное. Шара берет письмо. Там написано: В ТОВОС-ВА ИГРУ МОЖНО ЗАВЕРШИТЬ В ОДИН ХОД, НО ОППОНЕНТ НЕ СРАЗУ ПОЙМЕТ, ЧТО ВСЕ КОНЧЕНО. Я ЗНАЮ, КОГДА Я ПРОИГРАЛ. ПРИХОДИ К НОВОМУ МОСТУ ЧЕРЕЗ СОЛДУ, НО, ПОЖАЛУЙСТА, ПРИХОДИ ОДНА. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ОБ ЭТОМ ПРОНЮХАЛИ ЖУРНАЛИСТЫ. НЕ ХОЧУ ИСПОРТИТЬ ВСЕ, ЧТО МНЕ УЖЕ УДАЛОСЬ СДЕЛАТЬ ДЛЯ ГОРОДА. В. Шара несколько раз перечитывает записку: – Он что, серьезно? – А про что там? – Честно говоря, сама не понимаю, – говорит Шара. Неужели Вотров действительно замешан в заговоре реставрационистов? Звучит абсурдно, конечно, но если это действительно так, то выдвижение военных частей подрезало им крылышки… Но тогда непонятно, откуда у него сведения об этом?.. Все это как-то не складывается в единое целое. Или Воханнес действительно сошел с ума – а она вовсе не исключает, что это вполне могло случиться, – или она не видит довольно большого куска этой головоломки… – И что вы будете делать? – спрашивает Питри. – Ну, – вздыхает она, – если бы он попросил меня прийти к нему домой или встретиться где-то еще наедине, я бы, конечно, не пошла. Но у Нового Моста всегда полно людей, это жутко популярное место. Думаю, он не сумасшедший и не будет делать глупостей на публике. И все равно остается вопрос: а дальше-то что с ним делать? «Оперативник сам решает проблемы со своими агентами, – говорит она себе. – И хотя он не агент, он мой человек». Но на самом деле она просто не хочет, чтобы с Во разбирался какой-то другой представитель Министерства. Мятежники и вражеские агенты часто исчезают. И оказывается, что они умерли ужасной смертью. «Если кто-то и сможет отговорить Во от участия в заварухе, – думает она, – то только я». – Питри, не могли бы вы принести мне пальто и термос с чаем, – говорит Шара. – Если я не вернусь через два часа, вы должны сказать Мулагеш, чтобы она немедленно приказала обыскать дом Вотрова. С этим человеком происходит что-то очень странное. Питри выбегает из кабинета, а Шара перечитывает записку. «Я так и не поняла, в какую игру мы с Во играли…» Возможно, сейчас самое время разобраться. * * * Прогулка действует на Шару успокаивающе: визгливые, бормочущие в уши вопросы отступают, вычищенные из головы спиралями лестниц и изгибами улочек. И вот она уже идет спокойным прогулочным шагом и любуется рекой. «Подумать только, – говорит она себе, – за убогим фасадом этого города скрывается тайный оазис, мифический рай, и, чтобы найти его, нужно только пальчиком поскрести…» Чайки голосят, утки крякают, гоняясь друг за другом и за хлебными крошками. «Сколько бы чудес ни придумали Божества, – напоминает она себе, – вполне возможно, они были такими же рабами Континента, как в свое время мы, сайпурцы». На берегу рассевшиеся вокруг костерков бродяги жарят рыбу. Один, явно пьяный, кричит, что каждая рыбка на его сковородке – кусочек Урава. Его громко урезонивают остальные. Шара вдруг принимает решение: когда вся эта история с Уикловым и Вотровым закончится – правда, чем она закончится, до сих пор неясно – она уйдет из Министерства, вернется в Старый Мирград и продолжит дело Ефрема. Еще два месяца назад она сочла бы саму идею увольнения безумной, однако теперь, с тетушкой Виньей во главе Министерства, причем на неопределенно долгое время, Галадеш и другие сайпурские земли для нее под запретом. А находки последнего времени оживили в ней интерес к континентальному прошлому. Что ей эта министерская карьера? Она готова ее отдать за несколько минут, что ей выпали в Старом Мирграде. Шара чувствует себя словно бы жила среди дыма и гари, и тут ей удалось глотнуть чистого горного воздуха. А еще она злорадно подумывает о том, чтобы сотворить какое-нибудь чудо. Интересно, что еще ей позволит учинить Старый Мирград: проходить сквозь стены? Вызвать еду с неба или из земли? Или полететь? Или… Или даже… И тут она замедляет шаг и останавливается. Две чайки дерутся и щелкают друг на друга клювами из-за картофельного очистка. – Полететь… – шепчет она. И припоминает пункт из списка предметов, находящихся на хранении в Запретном Складе: Колканов ковер: маленький коврик, который СОВЕРШЕННО ТОЧНО может летать. ЧРЕЗВЫЧАЙНО сложен в управлении. Хроники сообщают, что Колкан благословил каждую нить ковра, наделив ее чудесной способностью летать, так что теоретически каждая нить способна поднять в воздух многотонный вес. Конечно. Ковер, каждая нить которого благословлена Божеством. И ткацкая фабрика, на которой можно без проблем этот ковер распустить. И небольшая армада стальных кораблей в безводных холмах. |