Онлайн книга «Медный всадник»
|
– Словно это было вчера, – отозвался Александр. – В ту ночь ты в меня влюбилась. Татьяна покраснела и откашлялась. – А ты… не будь я такой глупой, застенчивой трусихой… ты мог бы… Она прикусила губу и отвела взгляд. – Что я? Что? Поцеловал бы я тебя? – допытывался Александр, все крепче сжимая ее руки. – Угу… – Таня, ты была насмерть перепугана. – Александр покачал головой. Тело ныло от неутоленного желания. – Я с ума по тебе сходил. Целовать? Да я взял бы тебя прямо там, на скамье, у статуи Сатурна, подай ты мне хоть какой-то знак. 7 Александр с каждым днем набирался сил. Он уже мог вставать и стоять у постели, хотя и с большим трудом. Зато морфий ему колоть перестали, и спина ужасно болела, напоминая о том, что и он смертен. На тумбочке громоздилась груда деревянных поделок. Он только что вырезал крошечную колыбельку и задумчиво вертел ее в руках… «Скоро, скоро», – повторял он себе. Он хотел попроситься в палату для выздоравливающих, но Татьяна отсоветовала. Сказала, что здесь уход куда лучше, да и место очень укромное. – Помни, – объяснила она ему, когда они оба стояли у его койки и он обнимал ее за плечи, – никто не должен заподозрить, что ты поправляешься, иначе тебя немедленно отошлют на фронт. Заметив вошедшего Дмитрия, Александр немедленно отнял руку. – Держись, Тата, – прошептал он. – Татьяна! Александр! – воскликнул Дмитрий, – Вот это да! Неужели мы трое снова вместе? Не хватает только Даши. Александр и Татьяна ничего не ответили. И старались не смотреть друг на друга. – Таня, ну как твои умирающие? Я как раз привез тебе новые простыни для саванов. – Спасибо, Дмитрий. – Не за что. Александр, вот тебе папиросы. Можешь не платить. У тебя скорее всего денег нет. Могу получить твои деньги по аттестату и привезти тебе. – Не трудись, Дмитрий. – Какой же это труд? Он стоял у изножья койки. Небольшие глазки воровато перебегали от Татьяны к Александру. – Ну, Таня, что ты делаешь в реанимации? Я думал, ты ухаживаешь за умирающими. – Так оно и есть. Но я навещаю и тех, кому удалось выжить. Лев, тот, что лежит на тридцатой койке, тоже умирал. Но, как видишь, почти здоров и все время просит позвать меня. – И не только он, – улыбнулся Дмитрий. – Ты всем нужна. Татьяна крепче сжала губы. Александр тяжело опустился на койку. Дмитрий продолжал изучать их. – До чего же приятно видеть вас обоих. Александр, я, пожалуй, приду завтра, договорились? Таня, не хочешь меня проводить? – Нет. Нужно сменить повязки Александру. – Да? А доктор Сайерз тебя ищет. Твердит: «Где моя Таня? Где моя Таня?» Его точные слова. Смотрю, ты с ним успела подружиться. Знаешь, что говорят об этих американцах? Он насмешливо поднял брови. Татьяна не кивнула. Не моргнула глазом. Только повернулась к Александру: – Ну же, ложись. Александр не шевельнулся. – Татьяна, ты меня слышишь? – не отставал Дмитрий. – Слышу, – бросила она, не глядя на него. – Если увидишь доктора, передай, что я приду, как только смогу. Дмитрий помялся, но ушел. Татьяна и Александр переглянулись. – О чем ты думаешь? – спросил он. – О том, что мне нужно сменить повязки и бежать. Ложись. – Не хочешь узнать, о чем думаю я? – Ни в коем случае. Александр лег на живот. – Таня, где ранец с моими вещами? – Не знаю. А что? Зачем тебе? – Он был у меня на спине, когда меня ранило. – Когда мы добрались до тебя, никакого ранца не было. Должно быть, потерялся. – Возможно. Но обычно, когда бой окончится, все собирает трофейная команда. Не можешь поспрашивать у них? – Разумеется, – пообещала она, разворачивая бинты, – я спрошу полковника Степанова. Александр услышал тихое мурлыканье. – Знаешь, Шура, каждый раз, когда я вижу твою спину, единственное, что мне хочется, – сделать тебе массаж. Рельсы, рельсы… Она чмокнула его голое плечо. – Когда я вижу твою спину, – повторил он, закрыв глаза, – единственное, что мне хочется, – сделать тебе массаж. Рельсы, рельсы… Позже, ночью, когда она сидела рядом, Александр вдруг сказал, держа ее за руку: – Татьяна, ты должна обещать… помоги мне Бог… если что-то случится со мной, ты все равно уедешь. – Что за вздор?! Что может случиться с тобой? – пожала она плечами, боясь встретиться с ним взглядом. – Пытаешься храбриться? – Вовсе нет. Как только ты выздоровеешь, мы уезжаем. Доктор Сайерз все подготовил. Мало того, ему не терпится поскорее убраться отсюда. Ужасный ворчун. Жалуется с утра до вечера. Не нравится ему холод, не нравится помощь, не нравится… – Татьяна махнула рукой. – Так о чем ты толкуешь? Что может случиться? Я не позволю тебе вернуться на фонт. И с места не сдвинусь без тебя. – Об этом я и говорю. Сдвинешься, и еще как. – Ни за что. – Послушай… Но Татьяна, недовольно нахмурившись, встала. – Не желаю ничего слушать. – Он не отпускал ее руку, и она невольно смягчилась. – Александр, прошу, не пугай меня. Я так стараюсь не струсить… Пожалуйста, – спокойно попросила Татьяна, хотя сердце тревожно забилось. – Таня, в любую минуту все может пойти крахом. Всегда существует опасность моего ареста. – Знаю, – кивнула она. – Но если тебя схватят палачи того же Мехлиса, я могу подождать. – Чего, спрашивается? – раздраженно крикнул он. Слишком хорошо он усвоил на собственном опыте, что это такое – пытаться уговорить Татьяну. Если она что-то вобьет себе в голову, переубеждать ее бесполезно. Должно быть, его лицо было достаточно выразительным, потому что она взяла его темные, изуродованные войной руки в свои безупречно белые, прижала к губам и просто ответила: – Ждать тебя. И тут же попыталась высвободиться, но он стащил ее со стула и заставил сесть на койку. – И где ты собираешься меня ждать? – В Ленинграде. В своей квартире. Инги и Славы больше нет. У меня две комнаты. Я подожду. А когда вернешься, мы с малышом встретим тебя. – Исполком заберет одну комнату. – Тогда я стану ждать в оставшейся. – И как долго? Она оглянулась на спящих пациентов. На темную комнату. Почему она не хочет повернуться к нему? В палате было тихо. Ни звука, если не считать сонного дыхания. |