Книга Огненный крест. Книга 1. Священный союз, страница 129 – Диана Гэблдон

Последняя ночь года выдалась ясной и холодной; сверкающая луна в фиолетово-черном небе заливала светом всю долину. Это было очень кстати, потому что в нашем доме собрались люди со всего Риджа.

Мужчины освободили большой сарай и расчистили пол для танцев. Рил, джига, страспей (и многие другие, которых я не знала) чередовались в свете фонарей под неуклюжие звуки скрипки Эвана Линдси, завывания рожка его брата Мердо и ритмичные удары бойрана Кенни.

Отец Турло Гатри захватил волынку, такую же ветхую, как и он сам. Старик не всегда попадал в такт с Линдсеями, а порой и вовсе исполнял что-то свое, однако какофония все равно получалось забавной, а виски с пивом только разжигали веселье.

Спустя час-другой я еле держалась на ногах. Шотландские рилы и сами по себе могут закружить так, что перед глазами все будет плыть, а уж под влиянием виски голова у меня и вовсе напоминала барабан стиральной машинки. После одного из танцев я, шатаясь, прислонилась спиной к подпорке крыши и закрыла один глаз в надежде остановить бешеное кружение.

Меня похлопали по плечу. Я повернулась и увидела Джейми – тот держал две кружки. Я вся взмокла и хотела пить, и потому мне было все равно, что в них. Оказалось, сидр, и я с радостью осушила кружку до дна.

– Будешь так пить – скоро свалишься, саксоночка.

Джейми поднес к губам свою кружку. Он тоже раскраснелся и вспотел, но глаза у него весело сверкали.

– Ерунда.

Сарай перестал крутиться, и я вновь почувствовала себя бодрой.

– Как думаешь, сколько здесь людей?

– Было шестьдесят восемь, когда я считал последний раз. – Он прислонился к столбу рядом, с чувством глубочайшего удовлетворения разглядывая бурлящую толпу. – Правда, все ходят туда-сюда, так что я мог ошибиться. Ребятню я в расчет не брал, – добавил он, посторонившись, когда трое мальчишек с визгом промчались мимо нас.

Вдоль стен сарая сложили охапки сена, и там прикорнули самые маленькие дети. В свете фонаря блестели рыже-золотистые прядки: не обращая внимания на шум, сладко сопел Джемми. Брианна подошла на секунду проверить сына, потом взяла Роджера за руку, и, смеясь, они нырнули обратно в толпу танцоров.

Люди постоянно выходили на улицу, особенно молодые парочки. Мороз щипал за щеки, но для разгоряченных тел то было лишь в радость. Мимо нас прошел старший сын Маклауда, обнимая одну из внучек мистера Гутри (у старика их было три – и все похожи друг на друга, не отличить). Джейми что-то произнес на гэльском, и у парня жутко покраснели уши, а девушка так и вовсе пошла малиновыми пятнами.

– Что ты им сказал?

– Сразу и не переведешь, – отмахнулся он и обнял меня за талию. Джейми весь пылал от виски и радости. Он заметил мой взгляд и улыбнулся. – Прогуляемся, саксоночка?

– Ну, если ты намекаешь… Хотя нет, лучше попозже.

Я кивнула ему за спину. На скамейке у стены пристроилась стайка пожилых дам, следящих за нами не хуже стервятников. Джейми величаво поклонился им, отчего они залились румянцем и захихикали.

– Ладно, – вздохнул он. – Позже так позже. Может, после первого гостя ^[60].

Мелодия затихла, и люди ринулись к бочонку с сидром в дальнем углу сарая, где властвовал мистер Уэмисс. Танцоры сгрудились возле него роем жаждущих пчел, была видна лишь его макушка, высветленная фонарем.

Я поискала взглядом Лиззи – весело ли ей? Кажется, да; она сидела на тюке сена в окружении четырех или пяти нескладных парней.

– Это кто там самый высокий? Я его не узнаю, – спросила я Джейми, кивком указывая на незнакомца.

Он прищурился.

– А-а, Джейкоб Шнелл. Приехал из Салема с другом. Они с Мюллерами.

– Ясно.

Путь из Салема неблизок, около тридцати миль. Неужели такая долгая дорога – ради одного лишь праздника? Я огляделась в поисках Томми Мюллера (которого давно присмотрела в женихи Лиззи), но того что-то не было видно.

– И что ты знаешь об этом самом Шнелле?

Я придирчиво разглядывала парня. На год-два старше остальных, гарцующих перед Лиззи. Довольно высокий. Красавцем не назовешь, но симпатичный. Костистый, и уже сейчас намечается живот, который лет через десять вырастет в брюшко.

– Парня не знаю, знаком кое с кем из родственников. Семья достойная. Его отец, по-моему, сапожник.

Мы оба невольно уставились на ботинки Джейкоба Шнелла: не новые, но вполне приличные, с большими оловянными пряжками по немецкой моде.

Юного Шнелла, должно быть, выделяли среди прочих: он что-то шептал Лиззи на ухо, а она хмурила лоб, пытаясь в шуме разобрать слова, потом расхохоталась.

– Зря. – Джейми, чуть нахмурившись, покачал головой. – Он из лютеран, они не позволят парню жениться на католичке. А если и позволят, Джозеф не переживет разлуку с дочерью.

Отец Лиззи был глубоко к ней привязан; после долгого расставания с девочкой он больше никогда не отпустит ее так далеко.

– Он может поехать с ней.

Джейми неохотно кивнул.

– Не хотелось бы его терять. Впрочем, остается еще Арчи Баг…

Его прервал вопль: «Макдью!»

– Выходи, Sheumais ruaidh ^[61], покажи, как это делается! – подхватил с дальнего угла Эван.

Танцы ненадолго прервались, чтобы музыканты могли перевести дух и выпить. Мужчины тем временем решили посоревноваться в пляске с мечами, для которой нужна лишь волынка или барабан.

Поднялся шум, доносились подбадривания или язвительные выкрики. Очевидно, мастерством участники не отличались – последний джентльмен, например, споткнулся о палаш и рухнул на пол; его, багрового от смущения, поднимали друзья, отряхивая одежду от налипшего сена и осыпая взамен беззлобными насмешками.

– Макдью! Макдью! – не унимались Кенни и Мердо.

Джейми со смехом отмахнулся.

– Нет, я уже давно не танцевал…

– Мак-дью! Мак-дью! Мак-дью! – Кенни застучал в бойран, и толпа дружно принялась скандировать: – Мак-дью! Мак-дью! Мак-дью!

Джейми беспомощно уставился на меня, умоляя о спасении, но к нам уже шли Ронни Синклер и Бобби Сазерленд. Я со смехом попятилась; они схватили Джейми за руку и, не слушая протестов, поволокли в центр зала.

Его вытолкнули на свободное пространство, и толпа разразилась ревом аплодисментов. Видя, что особого выбора нет, Джейми собрался и расправил килт. Перехватив мой взгляд, притворно возвел глаза к небу и стал снимать жилет и ботинки. Ронни услужливо положил у его ног два скрещенных палаша.