Книга А ларчик просто открывался, страница 4 – Фиона Келли

— Да, искусство не переживет такой утраты. Смешно! Что вы о себе думаете? Что вы труппа Королевского шекспировского театра? Кучка бездарных прихлебателей, которая беззастенчиво залезла в кошелек к моему дяде.

— Неправда! — вскипела светловолосая молодая женщина и выступила вперед. Лицо ее пылало от гнева, и глаза потемнели. — Вы не имеете права так говорить! Ваш дядя ценил нас, мы это чувствовали. Он относился к нам так, потому что любил театр и считал, что театр нужен. И мы ни разу его не подвели. Люди все время ходили на наши представления, и зал был всегда полон. Если бы мы были бездарными… — Она задохнулась, и вперед выступил Стив. Он обнял ее за плечи.

— Не принимай близко к сердцу, Пен, — сказал он. Потом посмотрел на Джайлза Бэнбери: — Вам всегда не нравилось, что ваш дядя покровительствовал нам.

— Да, не нравилось. И теперь я больше не намерен с этим мириться. Вы закрыты, и вам нужно поскорее это осознать. Я даю вам завтрашний день на сборы и хочу, чтобы к субботе вы все убрались отсюда. — Он развернулся и направился к выходу.

— Но в субботу премьера, — выступила вторая молодая актриса. Ее темные волосы падали ей на глаза, и она импульсивно отбрасывала их назад. — Вы должны дать нам возможность ее сыграть. Этот спектакль посвящен вашему дяде, — выкрикнула она в конце.

Джайлз оглядел ее холодно с головы до ног.

— Забудьте об этом. Теперь этот театр мой, и вы с этим не можете ничего поделать.

— Смогли бы, если бы нашли завещание, — негромко проговорила темноволосая актриса.

Джайлз, который уже уходил, остановился и повернулся к ней.

— Что-что вы сказали?

— Перестань, Тина, — попытался остановить ее Стив.

Но Тина продолжала, глядя Джайлзу прямо в глаза.

— Мистер Бэнбери постоянно говорил нам, что театр останется нам по завещанию, — отчеканила она каждое слово.

На это Джайлз Бэнбери картинно расхохотался.

— Это означает, что он вам надул. Завещания-то не было.

— Было! — крикнула Тина. — Мистер Бэнбери не мог нас обманывать!

— Ну и где же оно? — прищурился племянничек.

Тина беспомощно покачала головой, и было видно, как с Джайлза сошла напряжение, и он снова распустил язык:

— Неужели вы думаете, будто он и вправду мог оставить такое ценное имущество кучке бездельников!

Миранда задохнулась от гнева и вцепилась в руку Холли.

— Какая низость! — сказала она с сердцем, и голос ее сразу был услышан.

Джайлз Бэнбери стал всматриваться в зрительный зал.

— Кто это там? Что вы тут делаете?

— Это ребята, которые принесли заказанный для премьеры реквизит.

Джайлз подбоченился и издевательски посмеивался:

— Скажите им, чтобы они не беспокоились. Премьеры не будет. — И он демонстративно стал удаляться со сцены.

Здесь подала голос Холли.

— Но, по-моему, билеты все проданы, — спокойным голосом сказала она.

— Тебе-то что с того?! — Глаза племянника злобно сузились.

— Лично мне — ничего. Но разве вы не обязаны вернуть деньги за каждый проданный билет?

— Обязаны, — подхватила Пен. — И придется отдать.

— Вы потеряете много денег, — сказал Стив спокойно.

Джайлз остановился и медленно развернулся в обратную сторону.

— Что вы имеете в виду?

Стив держался равнодушно.

— Мы распродали билеты на неделю вперед. Если вы отменяете представление, деньги за билеты нужно вернуть. Но не только это. Еще стоимость спектакля: костюмы, декорации, реквизит. Отменять спектакль внезапно вообще дорогое удовольствие.

— Сколько? — коротко спросил Джайлз.

— Несколько тысяч фунтов, — брякнул Стив просто так, с потолка — первое, что пришло на ум. — Хотя для вас, может быть, это и не сумма.

Джайлз Бэнбери шумно вздохнул и сунул пятерню в свои редеющие волосы.

— Несколько тысяч… Я не могу позволить себе так разбрасываться деньгами. Ладно! Играйте! Но я предупреждаю, что и минуты больше я вас здесь не потерплю. И еще я намерен получить прибыль от этого спектакля.

Холли, Пит и Миранда видели, как он спустился со сцены по боковым ступенькам и пошел через зрительный зал по среднему проходу. Когда он поравнялся с ними, он наградил их уничтожающим взглядом и проплыл в двустворчатую дверь, открывающуюся в любую сторону. И через несколько секунд они услышали, как хлопнула входная дверь театра.

На сцене послышались выкрики, и Джоан понеслась к своим по проходу.

— Здорово, Стив, молодец! — крикнула она, когда уже впрыгнула на сцену. — Идите сюда! — позвала она Холли, Пита и Миранду.

— Блеск! — восхитилась Тина.

Стив распростер руки в сторону ребят и смотрел на Холли.

— Это не моя заслуга. Я бы ни за что не додумался, что его сможет остановить возврат денег за билеты.

Холли вспыхнула при этих словах. Она только что взобралась на сцену вслед за Питом и Мирандой.

— Извините за то, что мы вмешались, — сказала она, — но это была вопиющая несправедливость.

— Правильно сделали, — заключила Джоан. — Пожалуйста, вмешивайтесь в любую минуту.

— Да уж, мы должны вас поблагодарить, — подхватила Тина. Потом сдвинула брови: — А вы вообще-то кто такие?

Холли выставила вперед топор.

— Я Холли Адамс, мой папа делает эту бутафорию.

— Прекрасно! — воскликнул Стив. — А где остальное?

— В фойе, — ответил Пит.

Парень с рыжими волосами посмотрел на Пита с сочувственной улыбкой.

— Неужели вы несли гроб прямо по улице?

Пит улыбнулся в ответ.

— Выбор был небольшой: или на руках, или на автобусе, — сказал он и представился: — Меня зовут Питер Хамильтон.

— А я Миранда Хант. — Миранда повернулась лицом к зрительному залу. — До чего же здорово играть на сцене перед публикой!

— Да, верно. Хотя бывает и страшно, — слегка поежилась Пен. — Но мы все обожаем играть. А эта пьеса, пожалуй, наша самая лучшая работа. Классический детектив в замкнутом кругу. Было бы ужасно, если б его нужно было отменить.

— И все-таки нам придется расстаться с этим театром, — печально произнесла Тина.

— Но по крайней мере мы сможем сыграть спектакль, показать работу, — сказал рыженький. — Меня зовут Рэй.

Тина упрямо тряхнула головой:

— Мы совсем не готовы были терять эту сцену. Ведь мистер Бэнбери обещал отдать театр нам. А он никогда не изменял своему слову.

— Но все-таки, Тина, — заметила Пен с невеселой улыбкой, — нельзя же сказать, что он впрямую дал слово оставить нам театр.