Онлайн книга «Летняя гроза»
|
– Алло, Бетфорд? – сказал он. – Это Кармоди. Вы не попросите мисс Браун? А? Конечно, Сью. Другие мне не нужны. Молодец. Жду. Сыщик не позволит себе выразить чувства. Пилбем просто кивнул, словно обдумывал что-то важное, а мог бы и подскочить. – К «Марио», да? – сказал ему Хьюго. – Кто там играет? – Леопольд. – Это хорошо. – Хьюго промычал несколько тактов и потопал ногами. – Разучился, честное слово. Значит, в Бландинг не поедете? – Нет. – Жаль. Хорошее место. Дорожки, пейзажи, всякие корты… А то приехали бы! Ладно, ладно. Сью! Алло-алло-алло! Это я, Хьюго. Да, по совершенно секретному делу. Говорю из агентства «Аргус». Ты не поможешь мне вернуть молодость, так это в восемь тридцать? Наступило молчание. Совесть вступила в неравную борьбу. Против нее стояли: тоска; любовь к танцам; расположение к Хьюго, с которым хотя бы посмеешься, а смех сейчас очень нужен. – Алло, алло, алло! – залаял он. – Не ори! – сказала Сью. – Я чуть не оглохла. – Прости, старушка. Думал, разъединили. Так идем? – Ну, давай встретимся, – уклончиво отвечала Сью. – Давай. Потанцуем, пообедаем. Духовно чуткий наблюдатель, оказавшийся в вестибюле, различил бы в эту минуту легкий стон. То была совесть, павшая в прямой атаке. Сью вспомнила, что именно Хьюго расскажет ей все про дорогого Ронни. Несомненно, ее ангел ответил бы, что «это» можно. Мимоходом, так, к слову, они потанцуют, но главное – весть о Ронни… – Хорошо, – сказала она. – А где? – У «Марио». – У «Марио»? – Да. Менингит, астма, ревматизм, ишиас… Усекла? Молодец. В восемь тридцать. Хьюго повесил трубку и снова ослепил улыбкой злосчастного Аргуса. – Премного обязан, – сказал он, – спасибо. – Это вам спасибо, – сказал Пилбем. – Ну, мне пора. Перемените мнение – звоните, Маркет-Бландинг, 32Х. Кроме вас, просто некому. Как, хорошо идут дела? – не удержался он, ибо любознательность в нем превышала деликатность. – Неплохо. – А что именно вы делаете? Я часто гадал – ну, меряете следы, складываете кончики пальцев, вот так, а еще что? – Нам часто поручают следить за тем или иным лицом. – Хоть за мной не следите! – воскликнул Хьюго. – Пип-пип! – До свиданья, – ответил Пилбем, нажал на кнопку и проводил клиента до двери. 2
По праву прославленный джаз Леопольда, раздувая щеки, выкатывая глаза, играл популярную мелодию; и Сью – впервые за этот день – обрела духовный покой. Совесть, убаюканная кваканьем саксофонов, решила отдохнуть, видимо, уяснив, что девушке надо иногда невинно развлечься. Какие глупые мысли бывают у Ронни, думала Сью, склоняясь к анализу. Танец – просто игра, и так уж случилось, что одной в нее не сыграешь. Можно ведь играть в теннис или там в гольф. Нет, смешно ревновать из-за такой чепухи! Однако, хотя совесть и не вмешалась, Сью ощутила облегчение от того, что ее ангел ничего не узнает. В конце концов, мужчины – такие дети! Сью вздохнула. Им бы еще разум, легче было бы жить. Неужели Ронни сомневается в ее совершенной любви? Да протанцуй она до утра с кем угодно, хоть со всеми – ему ничто не грозит. – Не говори Ронни, ладно? – сказала она Хьюго, когда он пришел. – Ладно. – Он такой смешной… – Истинный клоун. А что? – Он не поймет. – Это да. Странно, что он мне не сказал про тебя. Дружим с детства… – Он боялся. – Ты намекаешь на то, что Хьюго Кармоди – сплетник?! – Немножко есть, правда! – Ничего подобного. Я сильный, сдержанный человек. Чтобы это проиллюстрировать, он молчал до конца танца. Сью удивилась: – В чем дело? – Я оскорблен. Нет, только подумать! Я – сплетник! Да если хочешь знать, я тайно помолвлен и молчу. – Хьюго! – Да. Помолвлен. Настал день, когда любовь осенила и Хьюго Кармоди. – Кто эта несчастная девушка? – Счастливая, ты хочешь сказать. На что я наступил, тебе на ногу? – Да. – Виноват. Новые танцы… Эта счастливая девушка – Миллисент Трипвуд. Чтобы высветить величие этого мгновенья, джаз умолк, и сильный, сдержанный человек повел даму к столику. Она восторженно на него смотрела. – Быть не может! – Может. – Это же замечательно! – Мне тоже нравится, – признал Хьюго. – Я к ней так ревновала! Ронни говорит, их хотели поженить. Ну, теперь все в порядке. – Да, в полном. Джаз очнулся, но Сью не встала. – Что такое? – удивился Хьюго. – Посидим, поболтаем. Ты не представляешь, до чего мне это важно. Потом, ты разучился танцевать. Совсем другой человек. – Практики нет. – Хьюго закурил и, глядя на крутящиеся пары, впал в рассудительность. – Когда живешь в лесах, трудно поспеть за этими новыми па. – Нет, танцуешь ты хорошо, но раньше… Когда я с тобой танцевала, я плыла на розовом облаке над сверкающим океаном. – Исключительно точно, – одобрил Хьюго. – А сейчас… – Давай поговорим про Миллисент, – предложила добрая Сью. – Расскажи мне все, ладно? – Когда мне было лет пять, – начал Хьюго, – я ходил к учителю танцев. Меня учили, как сейчас помню, перебрасывать мячик из одной руки в другую. Не люблю хвастаться, но все как один шептались: «Кто это? Кто это?» – Она очень красивая? – Дай мне мячик, и я бы тебе показал. Но кто меня поймет? Где мячики? Где шимми [13], в конце концов? Так циником станешь, честное слово! – Расскажи мне про Миллисент! – Минутку! Танцы, насколько я знаю, восходят к древним египтянам, которые полагали, что изобрел их бог Тот. Фригийские корибанты [14] плясали в честь какого-то типа, а на праздниках Реи Сильвии [15] римляне тоже не ленились. Но что теперь бог Тот! Выдумывают, придумывают… И так всегда. Был ли хоть миг в истории, когда несчастный, но вполне благонамеренный танцор не садился в лужу? |