Онлайн книга «Задохнуться можно»
|
– А, что? Остановившись на полпути, Галли увидел, что племянник его напоминает факира, который впервые примостился на гвоздях и думает о том, не стоило ли избрать религию полегче. – Боюсь, – сказал Ронни, – все не так просто. – Что ты имеешь в виду? – Ты все перепутал. Сью меня не любит. – Чепуха! – Нет, не чепуха. Она любит Монти Бодкина. – Что-о-о?! – Они скоро поженятся. – В жизни не слышал такой… – Я ее не виню, – заверил Ронни. – Никто не виноват. Бывает. Влюбилась. Поехала в Лондон, чтобы с ним встретиться, устроила к дяде Кларенсу. Видишь? Не может без него жить. Вчера была с ним на крыше. А у него… – Ронни справился с голосом, – а у него на груди написано «Сью». – Правда? – Сам видел. – Какая гадость! И больно к тому же. Я не слышал о татуировках с тех пор, как Джек Беллами… Ронни поднял руку: – Только не сейчас! – Очень интересный случай. – Позже, ладно? – Ну хорошо. Понимаю, тебе не до этого. Просто старый Джек влюбился в Эсмеральду Паркинсон-Уиллоуби, наколол все это, только поджило – бамц! – влюбился в Мэй Тодд. Подождал бы… Ладно, позже. Так вот, дорогой мой, я никогда не считал тебя особенно умным, но купиться на такую чушь… это… это… – Чушь?! – Полную чушь. Давай разберемся. Предположим, она ездила в Лондон. – Как это «предположим»? Мамаша их видела в кафе. – Уж она увидит! Сестрица у меня… Прости, тебе она мать. Хотя моей сестрой она стала раньше. Так что она наплела? – Она… – Не надо. Сам узнаю. Теперь послушай меня. Никуда его Сью не устраивала. Она вообще от меня узнала, что он здесь служит. Очень расстроилась. Понимаешь, буквально в детстве они были помолвлены. – Что?! – Задолго до вашего знакомства. Недели две. Сейчас она испугалась, как бы он чего не брякнул, ты ведь у нас кретин, – и я посоветовал съездить предупредить его. Она поехала и предупредила. Они зашли в кафе. Как видишь, сплошной альтруизм, никаких мотивов, кроме твоего спокойствия. Может быть, это научит тебя не поддаваться самой мерзкой, самой дурацкой страс… Ронни, глядевший на него в крайнем изумлении, спросил: – Ты не врешь? – Конечно, не вру. Если ты до сих пор не понял, что Сью – идеальное создание, а обижает ее как раз… – Она была с ним на крыше! – Ну и что? Я тоже бывал с тобой на крыше, но если ты думаешь, что ты мне нравишься… Да Монти вообще влюблен в другую! Он мне сам говорил, такая Гертруда Баттервик. Интересно, в родстве она с Лапой Баттервиком, который тыкал себе в лицо помадой, чтобы кредиторы решили, что у него… Ронни застонал и задергался. – Господи, что я натворил?! – Да уж, не без того. – Я негодяй! – Это верно. – Меня убить мало! – Верно и это. – Нет, такого… – Хватит, – сказал Галли, – прибереги это для Сью. Сейчас я схожу за ней. Действительно, через минуту он втащил Сью в бильярдную. – Так, – властно сказал он. – Действуй. Ползай, лижи паркет, катайся кверху лапами. А я пойду побеседую с моими сестрицами. Лицо его стало каменно-суровым. – Ничего, – посулил он, – я им испорчу чай. Проскакав по лестнице в той манере, какую осуждали его подагрические ровесники, он обнаружил в гостиной только леди Джулию. Она сидела в кресле, курила, листала журнал. Чай, который он думал испортить, уносили Бидж и лакеи. – Ты опоздал, – сказала сестра. – Видишь, чай уносят. – Чай! – воскликнул брат и какое-то время только дымился. – Ну, Джули, – начал он, когда закрылась дверь, – пришла нам пора побеседовать. – Галли, какой тон! Что-нибудь случилось? – Сама знаешь, – отвечал он. – Где Конни? – Кажется, кому-то звонит. – Что ж, начнем с тебя. – Галли, что за… – Отложи журнал! – Пожалуйста. Галахад подошел к камину и стал к нему спиной. Да, огня нет, но все же так вернее. – Джули, – сказал он, – мне противно на тебя смотреть. – Да? Почему же? – Какого черта ты настраиваешь своего кретина против Сью? – Ну что ты! – А что ты тогда делаешь? – Возможно, я ему намекнула, что глупо жениться на девушке, если она тебя не любит. – Ты считаешь, она его не любит? – Да вроде бы. – Может быть, она любит Монти? – Скорее всего. – Если ты зайдешь в бильярдную, – сказал Галли, – ты переменишь мнение. Леди Джулия дрогнула. – Что ты имеешь в виду? – А ты посмотри. Я лично чуть не заплакал. В жизни не видел такой пары. Вызывает, я бы сказал, чистое умиление. Все невзгоды позади… – То есть как? – …плачут, обнимаются. Посмотри, очень тебе советую. Вряд ли там перерыв. Конечно, я побежал к тебе. Уж как ты старалась, и что же? Ничего, мир и любовь. Галахад расправил фалды, как бы подставляя спину невидимому пламени, и заключил свою повесть: – Словом, хватит портить им жизнь. Леди Джулия, при всем своем потрясении, духом не пала. – Как ты странно выражаешься! Всякая мать дает советы сыну. Бедный Ронни слаб умом и к ним не очень прислушивается, но если бы ты случайно пошел не в ночной клуб, а в театр, ты бы знал фразы «Это еще не конец» или «Время покажет». Галли посмотрел на неукротимую леди с чем-то вроде восхищения. – Однако! – В каком смысле? – Ты с детства… ну, сильна духом. – Благодарю. – Помню гувернантку. Придет, увидит Конни и думает: «Какая плохая девочка!» Тут являешься ты – льняные локоны, голубые глазки. Она думает: «Слава Богу!» – и не знает, заметь, что перед ней – самый вредный экземпляр Шропшира. Леди Джулия радостно засмеялась: – Ну, Галли!.. Галахад поправил монокль. – Значит, остаешься на ринге? – Остаюсь. – Чем тебе Сью не угодила? – Не люблю певичек. – Джули, какая она певичка?! |