Книга Протокол вскрытия, страница 43 – Анна Орлова

— Постойте, — вмешался доктор Ульв, — вы говорите о ребенке Гуды?

— Хм, — я напрягла память, пытаясь вспомнить названное стариком имя, и сказала неуверенно: — Кажется, да.

— Гуда не могла убить ради ребенка, — доктор вздохнул. — Ее сын не прожил и дня.

— Понятно, — кивнула я. — А причина смерти?

Несмотря на все усилия медиков, детская смертность по-прежнему велика, особенно в таких медвежьих углах, как Фаускруд.

— Роды принимала местная повитуха, — доктор сжал губы. — Ребенок умер почти сразу, даже свидетельство о рождении не выписывалось.

— М-да, — только и сказала я. Версии рушились одна за другой.

— Не знаю, поможет ли вам это, — нахмурился доктор, остановившись в шаге от меня. — Облауд просил выписать Гуде успокоительное. Говорил, ей мерещится утбурд.

— Ух ты-ы-ы! — протянул Эринг восторженно. Посерьезнел: — Значит, она убила младенца?

— Эринг, — простонала я, — не начинай!

— Молчи! — вдруг шикнул Эринг.

Я опешила… и в тишине услышала шаги. По каменистым осыпям сложно пройти бесшумно.

— Эй, кто там? — крикнул Эринг. — Не прячьтесь!

Через несколько мгновений на тропинку выбралась девушка.

— Гуда? — удивился доктор.

— Так-так, — Эринг хищно прищурился. — На хель и медведь бежит .

— Я, — торопливо начала девушка прерывающимся от слез голосом, — хочу признаться!

— В чем же? — не двигаясь с места, мягко спросил инспектор. Глаз с нее он не спускал. Точь-в-точь кот, наблюдающий за беспечной птичкой.

— В убийстве! — выпалила она, сжимая перед собой тонкие руки, похожие на птичьи лапки.

— Та-а-ак, — гибко поднимаясь, протянул Эринг. — Вы убили своего ребенка?

Глаза на худеньком личике расширились, и она отчаянно замотала головой.

— Нет!

Платье на ней висело, как на вешалке. Гуда явно сильно отощала за последнее время. Похожа на голодного лисенка: рыжеватые волосы, мелкие черты, острый носик и подбородок.

— Тогда кого же? — поинтересовался Эринг вкрадчиво, цепко ухватив жертву за локоть. Она вздрогнула всем телом, но вырываться не стала, лишь кусала бледные губы.

— Скегга! — выплюнула она с ненавистью.

— Чем же вам так насолил второй сын старейшины, что вы тюкнули его по голове? — склонив голову к плечу, поинтересовался Эринг.

Пояснение оказалось кстати — узнать, кто есть кто, я не удосужилась. Впрочем, моя забота — трупы.

— Он убил моего Фуси! — выкрикнула она.

— Фуси — это… — начал Эринг осторожно.

— Мой сыночек! — перебила она. Глаза ее лихорадочно блестели.

Эринг на мгновение опешил.

— Зачем?!

— Зачем? — повторила Гуда. У нее подкосились ноги. Закрыв лицо руками, она всхлипнула. — Ему велел старик.

Эринг помотал головой, словно пытаясь утрясти мысли, усадил девушку на покрывало и выразительно посмотрел на меня. А что я? Из арсенала средств для приведения в чувство рыдающих девиц в наличии только нашатырь и пощечины.

— Пожалуйста, успокойтесь, — попросила я мягко, осторожно обнимая худенькие вздрагивающие плечи. — Расскажите все, и вам станет легче.

— Я… я попробую, — всхлипывая, пообещала она и отняла руки от лица. — Когда у меня родился малыш, старик сказал, что наследников у него избыток. Мой сын ему не нужен!

— По-моему, — сказала я, поглаживая вздрагивающую спину, — Гамли гордился, что у него недавно родился сын.

— Нет! — она помотала головой. — Он гордился своей мужской силой. А сам ублюдок, прижитый от служанки, ему не нужен!

Хм, теперь ясно, почему старик искал новую любовницу. Прежней такой подход не по нраву.

— А при чем тут Скегг? — вмешался Эринг.

Она стремительно обернулась. Я поморщилась, когда давно не мытая коса хлестнула меня по лицу.

— Старик велел Скеггу выбросить моего сыночка! Как рухлядь, как… — она сжала кулачки и зажмурилась, сдерживая слезы. — А меня заперли, чтобы я не пошла следом.

Я промолчала, хотя сильно сомневалась, что сразу после родов она способна была куда-то бежать.

— И вы отомстили, — понял Эринг, присаживаясь на корточки напротив нее.

Гуда отвела взгляд.

— Я не хотела. — Тускло сказала она и зябко обняла себя за плечи. — Он смеялся, рассказывал, как бросил его в море. Говорил, что я должна его благодарить, что я теперь свободна. И…

— Он приставал к вам? — тихо предположила я.

Она кивнула.

— Я… я не знаю, как так получилось! Я его толкнула и… он упал, ударился головой и умер!

Девушка всхлипнула, но взгляд ее горел торжеством.

— Я обрадовалась. — Призналась она шепотом. — Я его убила — и радовалась!

Мы с Эрингом переглянулись.

— А Валя вы за что убили? — спросил он негромко.

Она замотала головой и подняла на него блестящие глаза.

— Я его не убивала. Только Скегга.

Эринг глубоко-глубоко вздохнул и позвал:

— Доктор Ульв! Вы можете осмотреть Гуду? Мы с Региной пока пройдемся.

— Могу, конечно, — доктор, до того молча слушавший разговор, подошел поближе. — А почему не вы, доктор Регина?

— Увольте! — с чувством сказала я. — Я всего лишь скромный патологоанатом.

«И не люблю возиться с живыми!» — хотела сказать я, но меня прервали.

— Вы! — Гуда смотрела на меня широко раскрытыми глазами, потом вцепилась в мою руку. — Вы — Проводник мертвых?!

— Да, — признала я, поморщившись. Наверняка гематомы останутся!

— Они говорили… говорили, но я не верила! — бессвязно бормотала Гуда. По бледным щекам катились слезы. — Думала, они дразнят. Смеются. Но вы… вас послали боги!

Эринг фыркнул, безуспешно пытаясь подавить смех.

— Да уж, послали — так послали, — пробормотал он еле слышно.

Я бросила на него гневный взгляд. Эринг примирительно поднял руки и изобразил саму невинность.

— Что вам нужно от Проводника мертвых? — нехотя спросила я, подчиняясь обычаю. Звучало ужасно пафосно, тем более на кладбище.

— Спасите! Прошу вас, спасите моего сыночка! — она вдруг принялась покрывать поцелуями мою ладонь. — Прошу вас! Прошу!

— Я не умею воскрешать мертвых, — сообщила я ровно, отнимая обслюнявленную конечность. Предпочитаю, чтобы руки мне целовали мужчины.

Эринг ухмыльнулся.

— Я знаю, — она смотрела с такой надеждой, что я не выдержала, отвернулась. — Но вы можете его упокоить. Мой сыночек мучается. Он приходит ко мне и… — она всхлипнула. — Прошу вас! Прошу!