Онлайн книга «Год Крысы. Путница»
Жизнь налаживалась и одновременно казалась предгрозовым затишьем — наслаждайся, пока дают! Прошло уже две недели с драки на жальнике, а раненый путник как в воду канул. На осторожные намеки (а вдруг? а что?) саврянин только огрызался. Но Рыска с Жаром знали, что Альк его ищет. Никогда не ляжет, не обойдя дом, а в городской толпе весь напрягается и непрерывно высматривает поверх голов, не обходя вниманием даже скорчившихся под стенами нищих. В кормильне на него тоже нарадоваться не могли: экий бдительный вышибала, даже в самое пекло не дремлет. Альк загорел, чуть поправился, но понять, что творится у него на душе, было невозможно. Сторонние люди и вовсе не догадывались, что с саврянином что-то не так. Сива, например, вообразил его чуть ли не закадычным другом, то зазывая за свой стол на кружку пива, то напрашиваясь в гости. Альк не возражал, и, хотя болтал по большей части сам наемник, явственно распуская хвост перед Рыской, все было почти прекрасно. Почти. * * * Солнце только-только сменило цвет со слепяще-белого на уютный рыжий, когда выходящая с рынка Рыска неожиданно столкнулась с Альком. — Ты уже домой? — удивилась девушка. — Хозяин в гости уехал, — пояснил саврянин. — Закрыл кормильню пораньше. — Ох, как хорошо, — обрадовалась Рыска. Она устала как собака, взмокла, сорвала голос, торгуясь с плутоватыми купцами, которые нарочно кочевряжились, чтобы подольше поболтать с хорошенькой девушкой. — На, неси корзину, а я тогда еще свеклы прикуплю. К Рыскиному изумлению, Альк шарахнулся, словно девушка предложила ему ядовитую змею. — Я тебе не вьючная корова, — надменно заявил он, с омерзением косясь на корзину, из которой торчали луковые перья, колбасный хвостик и прочие низменные продукты. — У нас в Саврии женщина постыдилась бы даже намекнуть мужчине о подобном! — Так мы же в Ринтаре, — ехидно напомнила Рыска. — Достоинство у меня одно на весь мир, — отрезал Альк. — И что, оно позволит тебе бросить женщину в беде? — Вот именно — в беде! А когда баба что-то тащит — ведро ли, ребенка или корзину, — это ее нормальное, Богиней назначенное состояние. Тут уж Рыска разозлилась всерьез: — Чего-о-о?! А для мужчины, значит, нормальное состояние — в теньке под яблоней дрыхнуть? Хорошо же вам в Саврии живется! — Можно подумать, вашим мужикам хуже, — не остался в долгу белокосый. — У каждого по две жены, и обе ему пятки чешут. — Не у каждого, а только если хозяйство большое, — обиделась за родину Рыска. — И они вовсе не для ублажения мужа, а друг другу в помощь! Это ж и убирать, и готовить, и ребенка смотреть, и грядки полоть — как тут одной управиться? — А служанки на что? — Им же платить надо! — А женка дешевле, да? Кстати, часто ты видела, чтоб Сурок за ней корзины тягал? — Но ты же мне не муж! — Значит, тем более ничем не обязан, — торжествующе заключил Альк. Рыска лишний раз убедилась, что спорить с саврянином бесполезно: он так все переиначит, что боровик поганкой покажется. Раздосадованная девушка шваркнула корзину на землю, демонстративно отступила на шаг и заявила: — Хорошо, тогда бросим ее здесь! Только есть с этих пор мы будем в кормильне, за твой счет! И, не давая Альку возможности возразить, развернулась и быстро пошла к рыночным воротам, благоразумно заткнув уши (впрочем, кое-что все равно пробилось). Оглянуться девушка рискнула только на подходе к дому. «Вьючная корова» брела в двадцати шагах позади и по другой стороне улицы, чтобы никто, упаси Божиня, не подумал, что они вместе. С женской, узорного плетения корзиной в руке он и впрямь смотрелся очень смешно, так затравленно озираясь по сторонам, словно каждый прохожий тыкал в него пальцем и глумливо хихикал. Поймав Рыскин взгляд, Альк злобно сощурился и прошипел: — Молодая здоровая девка — а мужчина за ней корзину несет! Рыска проказливо ухмыльнулась, согнулась крючком, придерживая рукой поясницу, и заковыляла, как древняя старуха, кряхтя и охая. Альк сплюнул и отстал еще больше, добравшись до дома пятью щепками позже девушки. Уронил корзину у порога и, не останавливаясь, прошел в Жарову комнату, хлопнув дверью. «Еще бы, — с досадой подумала Рыска, — на печи-то хлопать нечем». Впрочем, друг вернется не скоро, а в спальне прохладнее, чем в кухне, девушка сама там передремывала днем. Но настроение все равно оказалось слегка подпорченным, к тому же Рыска спохватилась, что из-за ссоры с Альком забыла про свеклу и придется варить не борщ, а щи. Прошло четыре лучины, начало темнеть, а саврянин из комнаты так и не вышел. Только пару раз кровать скрипнула. Рыска начала беспокоиться, чувство вины грызло все сильнее, хотя девушка и пыталась убедить себя, что нахал получил по заслугам. В самом деле, не переломилась бы она под той корзинкой, донесла… — Альк, выходи! — сдавшись, поскреблась Рыска в дверь. — Отстань, — нехотя отозвались изнутри раза с третьего, поняв, что иначе девка не отвяжется. — Щи сварились. — Я не голоден. Рыска ущипнула себя за ухо, болью изгоняя гордость, и шепотом, в самую щелку, попросила: — Ну прости меня, пожалуйста. Альк не ответил. Девушка с досадой (а она-то готовила, старалась!) отошла от двери и прикрыла расставленную на столе посуду полотенцем, от мух. Не хочет — не надо, им с Жаром больше достанется! — М-ме-е-е! — раздалось под самым окном. Опять молодая непослушная коза вырвалась из хлева и забежала на их половину двора! Рыска выскочила из избы, поймала негодяйку за рог и потянула назад к хозяйке. — До чего хитрющие твари, будто люди! — заметила тетка Ксюта, огрев беглянку палкой по мохнатому боку. Палка отскочила, будто от надутого пузыря, а вид у козы стал еще более зловредный. — Чуют, что мне невмоготу за ними гоняться, и пользуются. Может, подоишь это наказание? А то мне что-то спину прихватило, еле сгибаюсь. — Да, конечно! — Рыска уверенно взялась за подойник. Ей уже приходилось доить и эту козу, и прочее стадо, когда хозяйке надо было отлучиться по торговым делам. Белые струйки весело стреляли из-под пальцев, молоко было жирное: плотная белая пена поднималась вдвое быстрее, чем сам надой. Девушка облизнулась — на хуторе это было первейшее лакомство, Сурок держал пару козочек для «малокровных» детишек, ну а на пену с ложками нападали Рыска и Жар, поджидая Фессю у дверей хлева, чтобы женка не видела. Хозяйка, прислонившись к косяку, оживленно болтала, пересказывая поселковые новости и сплетни. Девушка слушала вполуха: она еще мало кого здесь знала, в ценах на кормовое зерно неразбиралась, а слухи о приближающемся конце света ходили каждый год. Правда, теперь к ним какой-то Хольгин Глас добавился, но это лучше у Жара расспросить. Опять враки, наверное. |