Онлайн книга «Год Крысы. Путница»
Мимо забора прошел какой-то человек, лица в сумерках не разобрать, но если с хозяйкой не поздоровался — чужой. Щенок проводил его беззлобным визгливым тявканьем, подражая лаю соседских псов. — Скорей бы уже этот дурень вырос, — заметила тетка. — Мне поспокойней было бы, особенно зимой, когда одна в доме. А твои мужики еще не вернулись? — Альк дома… — Рыска не удержалась, вздохнула. — Случилось что? — прозорливо спросила хозяйка. — Да так, ерунда… Выслушав красочный рассказ девушки, тетка Ксюта захохотала так, что коза шарахнулась, чуть не опрокинув уже наполненный подойник. — Ну ты ему и подгадила, милочка! Они ж, савряне, дур-ны-ы-ые! Дома со своих баб пылинки сдувают, в глаза — щенками-цуциками, а на людях всенепременно надо причиндалами потрясти. Для него женщине такой почет оказать — все равно, что без штанов по улице пройтись было. Ох девка, ох и молодец, эк поганого двукосца в грязь мордой макнула! Так его! Будет знать! — приговаривала тетка, рукавом утирая выступившие слезы. Рыске, напротив, стало совсем плохо и стыдно. Она-то думала, что всего лишь чуток проучила Алька, а оказывается, унизила дальше некуда! Хозяйка же раздобрилась, пригласила девушку в дом, за стол. Подвинула тарелку с куличом, нарезанным толстыми ломтями. — Может, винца ради компании? — Я вино не люблю, — смутилась Рыска. — И правильно, — не огорчилась тетка. — Молоко лучше пей, а то вон какая худющая, все кости напоказ. А я себе чуток плесну, чтоб спалось лучше. Что-то к старости совсем у меня сон испортился, по полночи ворочаюсь. Молоко было еще теплое, сладковатое, пахнущее козочками и луговой травой. Кулич сам таял во рту, только мак на зубах поскрипывал. — Тетенька, а откуда вы так хорошо саврян знаете? — осмелев, спросила Рыска. — Вы в Саврии были? — Еще чего! — фыркнула тетка, отхлебнув из своей кружки. — Мне их, кровопийц, и тут хватило. Даже болтать по-ихнему чуток научилась, пока войско в поселке стояло. Если медленно говорят, то почти все понимаю. Слушай, — хозяйка лукаво подмигнула Рыске, — а этот шалопай в рясе — точно твой брат? Девушка поперхнулась. — Точно, — сдавленно подтвердила она, под напором совести добавив: — Сводный. — А с белокосым у тебя чего? — Ничего!!! — Ну и ладно, — с интонацией «не верю, но не мое дело» согласилась хозяйка. — Ничего так ничего. Я в молодости тоже краси-и-ивая была, — мечтательно протянула она. Щеки у нее уже разрумянились от вина, глаза заблестели. — Два десятка женихов прогнала, хотела, чтоб и богатый был, и ладный. — Вы и сейчас не старая, — возразила Рыска с набитым ртом. — Наверное, до сих пор сватаются. — Да ну, — со смешком отмахнулась хозяйка. — Кому я такая нужна — толстая, полуседая? А вот тогда… У моего мужа триста коров было, представляешь? Когда с горы смотришь — вся долина будто пегим ковром застелена. — Здорово, — честно сказала девушка. — Не зря так долго выбирали. — Да уж, — вздохнула тетка. — Говорят же: развилки Хольга придумала, а выбор на них — Саший. Через полгода налетел коровий мор, все наше богатство так там под горой и полегло. А муж как принялся горевать — то из канавы его домой волоку, то из чужой постели, не знаю, что и хуже. Война началась — он будто даже обрадовался, мечтал: «Притащу из Саврии телегу добра, пригоню новое стадо…» Говорят, в первом же бою и полег. А наш поселок савряне с лету взяли: ограды нет, замка нет, защитников и тех нет — кого в тсарское войско не замели, по лесам разбежались. Одни старики, сироты да бабы с малыми детьми остались, которым идти некуда. Ну, белокосые нас тоже не тронули, даже домов жечь не стали — устроились на постой. В моей избе тоже один поселился. Велел готовить на себя, обстирывать, ну и ночью ублажать по-всякому. Рыска молчала, не зная, что тут и сказать. — Как же вы такое пережили-то? — наконец пробормотала она, чувствуя себя очень неловко. — Сначала противно было. А потом привыкла даже… эх. — Тетка с усмешкой махнула рукой. — Ну мужик и мужик, все они иже пояса одинаковые. Еще и дите мне заделал, мерзавец, только скинула до срока. Тогда радовалась, а сейчас жалею: было бы подспорье на старости лет. Больше-то я замуж так и не вышла… А через неделю наши вернулись, посреди ночи напали и всех белокосых под корень вырезали. Я даже проснуться толком не успела — огни, звон, крики, вся кухня в кровище… Хозяйка допила вино и пригорюнилась, подперев рукой щеку. Девушка уже собиралась вежливо распрощаться и удрать, но тетка внезапно вздохнула и глухо сказала: — Я его хоронила потом, в овраге. Тайком, чтоб соседи не увидели. Завернула в покрывало и поволокла. Десять шагов протащу — постою, отдышусь, а дождь так и сыплет. Ох ре-ве-е-ела… — Почему? — опешила Рыска. — Он же вас… — Да потому что дуры мы, бабы, — горестно, с глубокой убежденностью заявила тетка. — Сами не знаем, чего нам надо. Иди-ка ты спать, девонька. Что-то заболтала я тебя ерундой всякой, а завтра вставать рано. Рыска поспешно вскочила, радуясь окончанию тягостного разговора: — Спокойной ночи, тетенька, спасибо за угощение! Хозяйка благодушно кивнула. — А саврянина своего, — тетка подняла кулак, — во где держи. Пусть знает наших баб! Когда Рыска закрывала дверь, хозяйка все сидела за столом, грея в руках пустую кружку и глядя на закрытые ставни, словно надеялась, что кто-то в них вот-вот постучится. * * * Нет, у этого саврянина совсем ни стыда ни совести!!! Пока Рыски не было, Альк выдвинул щи на шесток [6] , снял крышку и теперь неспешно черпал ложкой прямо из горшка, вылавливая кусочки повкуснее. Свесившаяся через плечо коса почти макала в варево кончиком — а может, уже разок и макнула! — А в миску трудно было налить?! — Тебе ж, бедненькой-слабосильной, меньше мыть. — Альк поболтал ложкой в горшке и выудил ободранную голову, здорово напоминающую крысиную, только размером с кулак. Рука саврянина предательски дрогнула. — Ты б их еще из собачьих ушей сварила! — А бобровая голова чем тебе не нравится? — обиделась Рыска — Она ж вкуснющая, наваристая. И дешевая, две штуки на медьку. Я целую дюжину купила, завтра еще с картошечкой потушу! Саврянин брезгливо уронил «мясо» обратно в горшок и закрыл крышку. — А мы с отцом после охоты их собакам отдавали, — тоскливо протянул он. — И что ждет меня послезавтра? Уха из рыбьей чешуи? Жаркое из куриных перьев? — Готовь сам! — Девушка сердито задвинула горшок обратно, чтоб не остыл до прихода Жара. — Или у вас в Саврии это тоже жуть какой позор? |