Онлайн книга «Прощальный поцелуй Греты Гарбо»
– Слышал. У тебя был роман с внуком Ольшанского. Об этом говорили. – У нас был не просто роман. Любовь. Мы были неразлучны. – Большая любовь без следа не проходит, – смиренно изрек Черенцов. После этой его фразы они просто сидели на скамье и курили, пока Лионелла не сказала: – Хочу спросить у тебя насчет съемок в Крыму… – Что? – После гибели родителей Кирилла в группе что о них говорили? – Съемки быстро свернули. Ефим Аркадьевич лег в больницу. Пока искали режиссера на замену, натура ушла. Осень наступила, отснятый материал положили на полку. – Их смерть наверняка обсуждалась, я в этом уверена. – Не хочется об этом… Как говорится, о мертвых или хорошо, или ничего. – Черенцов отвел глаза в сторону. – Говори, – приказала ему Лионелла. – Ходили сплетни, что вроде бы у Лены, матери Кирилла, были отношения с одним из спасателей. Якобы кто-то видел их вместе. – Ну и что? – Говорили, что муж ее ревновал. Хотя лично я ничего такого не замечал. Мне казалось, у них была гармоничная пара и они любили друг друга. – Ефим Аркадьевич как к этому относился? – К сплетням? Никак. Ты же знаешь, его ничто не интересовало кроме кино. Инесса Ольшанская бесилась и, как мне казалось, ненавидела Лену. В лице менялась, когда та мимо проходила. – Почему? – За пасынка обижалась. – Ну хорошо… А что же милиция? – Приходили два следователя, но дело быстро закрыли. Оба случая признали несчастными. В смерти Лены подозревали Олега, но к тому времени он тоже погиб. – То есть Олега Ольшанского подозревали в убийстве жены? – Как будто он что-то сделал с ее аквалангом. Воздух, что ли, спустил. Но это не было доказано. Лионелла тяжело проронила: – Дикая гадость… – Я бы не стал рассказывать об этом Кириллу. – Ясное дело. – Вы готовы? – К ним подошла женщина, помощник режиссера. – Мы начинаем. Ждут только вас. Лионелла с Черенцовым отправились в дом. На лестнице и в прихожей уже установили осветительные приборы. Стоящие на треногах и снабженные шторками, они давали мягкий рассеянный свет. Те, что у потолка, – резкие тени. Из-за режиссерского пульта поднялся мужчина в кепке: – Будем знакомы. Макс. – Лионелла… – Знаете, что нужно делать? – Мы репетировали. – Входите в кадр, поднимаетесь по лестнице ровно на четыре ступеньки, оборачиваетесь и смотрите в камеру долгим страдающим взглядом. – Меня лучше не снимать с нижнего ракурса. – Это еще почему? – спросил режиссер. – Мне лучше знать, как вас снимать. Внимание! – Он сел на свое место и стал смотреть в монитор. К лестнице подскочила хлопушечница и щелкнула нумератором. Тележка с оператором двинулась, но Лионелла продолжала стоять у двери. – Стоп! – Режиссер обратился к ней: – В чем дело? Вы не поняли, что нужно делать? Повторяю: входите в кадр, поднимаетесь на четвертую ступень, оборачиваетесь и смотрите в камеру долгим страдающим взглядом. Что вам не ясно? Лионелла кивнула: – Все ясно. – Так что же вы? Из-за вас мы теряем время. Тишина! Начали! Хлопушечница щелкнула нумератором, и Лионелла тронулась с места, в полной тишине вошла в кадр, чуть задержалась у лестницы, потом медленно поднялась и, остановившись на четвертой ступени, обернулась. За несколько секунд Лионелла вспомнила все: ту ночь, проливной дождь и себя, промокшую и несчастную на пороге этого дома. Давно забытая боль стиснула сердце. Ее взгляд, обращенный к камере, исполнился такой болью, что у присутствующих поползли по спинам мурашки. – Стоп! Снято! – Режиссер вскочил с места, подошел к лестнице и поцеловал Лионелле руку. – Гениально! Благодарю вас. – Он обернулся и объявил: – На сегодня закончили. Лионелла прошла в гримерную, сняла грим и переоделась в свою одежду. В коридоре ее ждал Черенцов. – Душу вывернула, так посмотрела… – Володечка вытер слезу. – Всегда говорил, что ты актриса от бога. – Он взял ее под руку. – Идем, провожу. Выйдя на улицу, они, не сговариваясь, прошли мимо ее ворот и свернули в проулок. Вечерело, день шел к концу, и воздух был напоен терпкими ароматами подмосковного леса. – Если бы ты знал, как тяжело, – проронила наконец Лионелла. – Ведь мы говорим про Кирилла? Из-за чего вы расстались? – Он бросил меня из-за того, что я ему изменила. – Не верю. – Да-да, так и было… Черенцов остановился: – Как он узнал? – Ему сказала Инесса. – Мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь. – У нас во ВГИКе был один преподаватель, ты его знаешь – Сергей Павлович Фугенфиров. Он преподавал сценическую речь и любил молоденьких девочек. И вот этот сластолюбец привязался ко мне. Я – молодая, доверчивая… Он – заслуженный артист, прекрасный актер. На очень короткое время я увлеклась. – Кирилл уже был? – Он был всегда. – Это нехорошо… – Сергей Павлович настоял на индивидуальных занятиях… – А вы с ним еще не встречались? – У нас ничего не было. Мы даже не целовались. – Но ты сказала… – напомнил ей Черенцов. Лионелла перебила его: – Дослушай… Я пришла на занятие. Он полез целоваться, и я влепила ему пощечину. На следующий день в институте все говорили о том, что я сделала аборт от Фугенфирова. – Кто распустил эти сплетни? – Я не знаю. – Но как узнала Инесса? – Она вела у нас курс. – Опустив голову, Лионелла умолкла. – Не плачь! – Черенцов остановился, развернул к себе Лионеллу и вытер ей слезы. – Все прошло – и слава богу. Выходит, Кирилл бросил тебя потому, что поверил Инессе? Лионелла кивнула: – Он ей поверил. – Но измены-то не было. – Фактически – нет. – Почему же ты не объяснила ему? – Я хотела. – И что? – Меня выгнали из их дома. – Кто? – Инесса Ольшанская. – Вот стерва! На этом – все? – Да. – Знаешь, деточка… Все, что ни делается, все к лучшему. Меня эта фраза выручала бесчисленное множество раз. Кто знает, что бы вышло у вас с Кириллом, не будь этой сплетни. |