Онлайн книга «Фанзолушка»
|
На мгновение у меня перед глазами пролетает образ Дэриена Фримена. Я ошарашенно отбрасываю мысль. Нет. Хватит. Только не Дэриен Фримен. Впрочем, это неважно. Я беру телефон и отвечаю Карминдору. 23:57 – Спасибо, все хорошо. – Доброй ночи, Кар. Экран мгновенно освещается от входящего сообщения. Карминдор, 23:57 – Доброй ночи, Ваше Величество Интергалактическая Императрица. Я прячу телефон под подушкой. Я не Принцесса. И это невозможная вселенная, где никогда не происходит ничего хорошего. Дэриен Я весь день проверяю телефон. Конечно, когда его у меня не отбирают. И вот я снова проверяю входящие. Ничего. Ни единого сообщения с прошлой ночи. Что я сделал не так? Под фонарями на парковке в изнеможении тру глаза, машу на прощание Джесс и ее столь же блистательным подружкам. Я даже не знаю их имен, двух она сама, кажется, встретила только сегодня. Все расходятся, усталой рекой голов вытекая из черных дверей. Постановщик трюков хлопает меня по плечу, проходя мимо. – Хорошая работа, – говорит она с улыбкой. – Еще несколько дублей, и ты был бы так же хорош, как Кэри Элвис. – Я чуть не попал Кэлвину мечом по лицу, – напоминаю я. Кэлвин Рольф – наш новоиспеченный Юци и, судя по всему, мягко говоря, не рад играть вторую скрипку при ребенке на десять лет его моложе. – Он сам виноват, герой. Поспи, выглядишь ужасно. – Не люблю ночные съемки. – Ах бедный маленький герой, – подтрунивает она, треплет меня по голове и уходит на парковку. Лонни подъезжает к воротам на черном джипе. Фанатов в половине четвертого утра нигде не видно, однако он помогает мне сесть в машину, словно меня в любой момент могут убить. Звонит телефон. Элль? Я смотрю на часы на приборной доске. 3:32. Она сейчас должна спать. Достаю телефон и вздрагиваю. Это не Элль, и номер незнакомый. Неизвестный номер, 3:32 – Меткость снайпера, чувак! – [Ссылка]. Вопреки голосу разума я жму на ссылку. Она приводит меня на видео с сегодняшней съемки, где я попадаю Кэлвину в глаз. Я зажмуриваюсь. Комментарии еще хуже, чем мое скупое владение мечом. Закрываю ссылку, удаляю текст сообщения. – Что-то не так? – спрашивает Лонни. – Был тяжелый день, – отвечаю я. Он отвозит меня в отель и паркуется на заднем дворе. Мы идем через запасной вход, он провожает меня до самого номера, сообщает, что заберет меня ровно в 7:30. И протягивает протеиновый батончик. – Выглядишь слабым, – поясняет он. Я беру батончик, растроганный его заботливостью. – Спасибо. Иду в душ, чтобы смыть восемь часов бестолковой беготни, после которых меня еще всю ночь вышвыривали из люка звездолета. Надеваю чистую одежду. Я не настолько устал, чтобы ложиться спать. Должен был бы, день тяжелый. После съемок «Морской гавани» я обычно валился быстрее, чем корова, получившая слоновью дозу транквилизатора. Но я лежу без сна и все думаю о том видео. Кто мог его снять? Джесс попросила менеджера всех прочесать. Я слышал, как он орал на ассистентов в звуковом павильоне. Половина из них получили моральную травму, они едва ли смогут работать в киноиндустрии. Переворачиваюсь на спину и пытаюсь убить время, считая зернышки на оштукатуренном потолке. Мысли растекаются. Что сейчас делает Элль? Гадаю, смотрит ли она тоже на потолок, считая овец, или делает то же самое, что и я, когда не могу уснуть. А именно: гадает, что бы случилось, если бы Барбара Гордон не открыла дверь в «Убийственной шутке». На прикроватных часах светятся красные цифры: 5:58. Я скатываюсь с кровати. 5:58 – Привет. Ты не спишь? Возможно, она спит. Я бы сейчас с удовольствием спал, но не могу, комната душит меня. Я поднимаю толстовку с пола около разворошенного чемодана, натягиваю ее, беру ключ от комнаты и выскальзываю за дверь. Коридор слабо освещен, как в фильмах ужасов, где за углом поджидает убийца с топором. Надеваю капюшон. Просто по привычке. Я не эмо. Иду к лестнице. Как в большинстве отелей, дверь на крышу снабжена сигнализацией. Но, как и в большинстве отелей, сигнализация не работает. Вероятно. Я тихонько дергаю ручку, чтобы в этом убедиться. Дверь скрипит, открывается. Сигнализации не слышно. Я плечом распахиваю ее настежь и вылезаю на крышу. Здесь почти ничего нет: только кондиционеры, водокачка, какая-то кладовка. Я снимаю ботинок и подпираю дверь, чтобы меня не заперло здесь и не пришлось сидеть всю ночь на карнизе. Марк пришел бы в ярость. «Слишком близко! – орал бы он. – А если бы ты упал?» Смотрю вниз, далеко вниз, вдоль стены здания. Сердце отбивает барабанный ритм в горле. Ненавижу высоту, но в крышах есть что-то успокаивающее. Мирное. Доносящиеся издалека звуки города, приглушенная оживленность. Наверное, звучит глупо, но здесь я больше всего чувствую себя собой, а сейчас это происходит не часто. Все время приходится держать лицо. Перед камерами, перед людьми индустрии, перед папарацци, режим Дэриена Фримена все время включен. Я чувствую себя собой только… Словом, когда говорю с Элль. Это глупо, потому что она одна не знает, что я это я. Как я могу быть самим собой, когда я вру? Телефон вибрирует. Элль, 6:04 – К сожалению. – А ты чего не спишь? 6:04 – Еще не ложился. Элль, 6:04 – ОМГ, ИДИ СПАТЬ. – Псих. 6:05 – Ха-ха. – Спасать галактику непросто. Я отправляю сообщение и в тот же момент жалею об этом. Я восемь часов подряд сегодня изображал Карминдора и хочу в кои-то веки просто побыть собой. 6:05 – Да нет, галактику я не спасал. Что за бред. Я таким не занимаюсь. Элль, 6:06 – Так там под маской ЖИВОЙ человек? – Удивил, правда. 6:06 – Я чую сарказм. Элль, 6:07 – Все хорошо, я прощаю. – Если только ты, ну, скажем, не лысый. Я вздыхаю, предчувствую, куда повернет разговор. К моей внешности, к тому, кто я. Лучше придерживаться роли Карминдора. Тем более что сейчас благодаря гримеру я гораздо чаще выгляжу как он. |