Книга Фанзолушка, страница 29 – Эшли Постон

– Он очень здорово сшит, – продолжает Сейдж. – Этот костюм для чего-то особенного?

Я вздыхаю.

– Ага. Слышала про «Звездную россыпь»? Принца Федерации?

Она поджимает губы.

– Я и не знала, что ты наряжаешься.

– Это называется косплей, и я этим не занимаюсь, вернее, раньше не занималась. Но собираюсь. Через две недели на конвенте «ЭкселсиКон» в Атланте пройдет конкурс косплееров, а призом станут два билета на премьеру «Звездной россыпи», и деньги, и… Долго объяснять, но я очень хочу выиграть. Мне надо выиграть. Наверное, я не смогу, но папа всегда говорил, что невозможное остается невозможным, если не попытаешься. Я хочу попытаться. – Глотаю подступающий к горлу ком. – Ну и да, я не умею шить.

Она наклоняет голову и некоторое время молчит. У меня горят щеки. Я отворачиваюсь к «Тыкве».

– Забудь, это все глупости.

– Звучит весело.

Я останавливаюсь. Оборачиваюсь к ней.

Сейдж, которая едва смотрит на меня во время работы, хочет мне помочь? Именно это произойдет, когда Принцесса Амара вырвется из Черной Туманности (т. е. никогда). Она осторожно снимает китель.

– Тебе повезло, мне нужны еще работы для портфолио.

– Да?

Звенит колокольчик, к окошку подошел клиент. Никто из нас не торопится к нему.

Она возвращает мне китель. Крахмал почти весь осыпался, фалды висят. Он уже не пахнет папой, скорее, мною, веганскими бургерами и неповторимым пыльным ароматом старой вещи. Едва зародилась эта сумасбродная идея, я не задумывалась о том, как надену костюм. Просто хотела попробовать найти немного папы в себе. Наверное, когда я просунула руки в рукава, застегнула пуговицы, посмотрелась в зеркало… У меня совсем иная фигура, чем у папы. Другие изгибы, углы.

– Да, да, тебе необязательно все и всегда делать самой, – отвечает Сейдж через некоторое время.

Я улыбаюсь, прижимая к груди китель, синий, как океан, идеального цвета, идеального оттенка.

– Спасибо.

Клиент у окошка звонит еще раз. Я почти ожидаю, что Сейдж сейчас возьмет свои слова обратно и отправит меня глазеть на людей сквозь окошко или листать форумы в телефоне, потому что я прошу невозможного. Создать костюм за неделю? Соревноваться на профессиональном уровне? Это сумасшествие. У нас не осталось времени, чтобы перекроить китель и заново его сшить.

Сейдж протягивает мне руку.

– У меня дома. Сегодня вечером.

Я жму ее руку.

– Договорились.

Она сжимает мне руку и впервые за время нашего знакомства улыбается не дьявольской ухмылкой, а нормальной человеческой улыбкой.

– Не так уж и сложно, правда?

Неправда. Сложно, хотя в то же время и нет. Но я рада, что согласилась.

– Ты сделала предложение, от которого я не смогла отказаться, – правдиво говорю я.

Покупательница у окошка нетерпеливо трясет колокольчик, словно посылает сообщение азбукой Морзе.

– Ау! – кричит она.

Сейдж закатывает глаза, отпускает мою руку.

– Ох уж эти мамочки. Твоя очередь.

Я собираю паршивый швейный наборчик, сворачиваю папин китель и возвращаюсь в фургон, где разозленная молодая мамаша стоит перед окошком, трезвоня в колокольчик.

В тот момент, когда я залезаю в фургон и прячу китель в безопасное место, телефон снова гудит. Это от Карминдора. С сегодняшнего утра. Наверное, когда я снова уснула. Кроме текста на экране появляется засвеченная солнцем картинка. Я его вижу частично. Кудрявые волосы, тень сильной челюсти, но не лицо. Видимо, снялся не для того, чтобы показать мне, кто он, а чтобы продемонстрировать восход.

Восход сегодня утром действительно был прекрасный.

– Эй! – кричит женщина. Из-под белой кепки хмурый взгляд. Туристка. – Вы здесь не работаете?

– Работаю, – отвечаю я, надевая фартук. – Хотите попробовать наши тыквенные пончики? Блюдо дня.

Она протягивает мне пятидолларовую купюру.

– Бутылку воды. Все.

– Хорошо, хорошо, – бормочу я, протягивая ей воду и сдачу.

Когда-нибудь покупатели в «Тыкве» научатся быть вежливыми. А еще лучше, если когда-нибудь я просто покину этот фургон с едой.

Впервые за долгое время это «когда-нибудь» окажется возможным.

Дэриен

Я мысленно прокручиваю сцену битвы, остаток команды готовится к очередному дублю.

Налево, направо, пригнуться. Поднять, протаранить, назад, назад, назад.

Каблук скользит по краю помоста, я теряю равновесие и едва не падаю, но вовремя успеваю наклониться вперед. Кэлвин/Юци поднимает глаза и убирает телефон в карман. На него никто не кричит за то, что он на съемках с телефоном.

– Дубль двадцать три, – кричит Амон. – Выдай больше Карминдора.

– А я что делаю? – бормочу я, расправляя плечи.

Мы на мостике корабля. Одна из главных сцен фильма. Но сейчас все это выглядит как свалка фанеры с причудливо разбросанными тенями и огромным зеленым экраном за спиной. Остальное добавят потом.

Мы занимаем места в дальних концах съемочной площадки. Эту сцену я мог бы повторить и во сне. Кэлвин прыгает назад и вперед, осветители отражаются от его вощеного лба Юци.

– Спокоен? – спрашивает он.

– Спокоен, – отвечаю я.

С начала съемок мы обменялись разве что парой слов, правда, и в реальной жизни едва ли стали бы друзьями. Он спортсмен. Впервые сыграл в каком-то семейном телесериале, потом переехал в Голливуд. К тому же ему под тридцать.

– А что?

Он беспечно пожимает плечами.

– Просто хочу убедиться, что для тебя все это не слишком сложно.

Я смотрю на него в недоумении.

– Тебе все дается так легко, – добавляет он, поправляя митенки. – Богатая мамаша, хорошие связи отца. Это не секрет.

– Эй, я – не мои родители.

– Просто удачное вложение, верно? Да ладно, не волнуйся. Фильм провалится, и вернешься обратно к своей халтуре.

Я хочу возразить, но не нахожу нужных слов. Да и что тут возразишь? Или он прав? Это не мой уровень.

– Ладно, начинаем, – Амон подает сигнал к началу съемки.

Не думай об этом. Просто играй. Я пытаюсь забыть его слова, но у него на лице играет самодовольная усмешка, и это сбивает меня с толку.

Неужели все думают, будто я не сам заслужил это место здесь и мне все дается легко потому, что моя мама – богатая светская дама, а папа – мой агент? Или Кэлвин злится, потому что я Карминдор? Меня внезапно осеняет. Я Карминдор, а не он. И неважно, что я прошел кастинг и режиссер выбрал меня. Кэлвин белый, а Карминдор, безусловно, нет. Все неважно. Наверное, Кэлвин Ролф – человек, которого фанаты приняли бы в роли Принца Федерации.