Онлайн книга «Полночный прилив»
|
И все же за мгновение до того, как он содрогнулся в конвульсии и его низкий хрип перешел в стон, Майен начала терять самообладание. Она как будто отыскала в себе искру, которую можно было раздуть в пламя желания или даже удовольствие. Но он испустил семя, и искра потухла. Сосредоточенный на себе, Рулад ничего не заметил, его глаза были закрыты. Он, конечно, не безнадежен и со временем научится. Не исключено, что Майен даже будет в какой-то степени руководить процессом и вновь разожжет ту искру. Удинаас подумал, что теперь она действительно стала императрицей, женой императора. Его вера в силу ее духа погасла – если поединок между трезвым расчетом и надеждой можно назвать верой. Чувствуй он сострадание, он, возможно, понял бы ее и смягчился. Но сострадание означало участие, осознанность, выходящую за рамки холодного созерцания, а он ничего такого себе не позволял. Из другого темного уголка императорских покоев донесся тихий всхлип, и он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на последнего, четвертого, участника этой сцены. Такого же, как и он, свидетеля совершившегося здесь скрытого насилия. Однако свидетеля, охваченного ужасом чувств. Одна из выцветших троп на ковре вела к ней. Пернатая Ведьма скорчилась у стены и, закрыв лицо руками, тряслась от рыданий. Если она будет продолжать в том же духе, поплатится жизнью. Рулад все спокойнее смотрит на смерть и не желает, чтобы ему напоминали о цене, которую пришлось заплатить. Хуже того, он неуправляем. Удинаас хотел подойти к ней, попросить замолчать, но взгляд его упал на узорчатые ковры, и он решил, что расстояние слишком велико. Майен с поникшей головой сидела на Руладе. – Еще! – потребовал император. Она выпрямилась, начала двигаться, вновь ища и находя искру удовольствия. Хотим блага, но томимся по злу?.. Неужели сознание всех мужчин и женщин обречено на эту внутреннюю борьбу? Удинаас решил, что не стоит тратить силы на поиски ответа. Он уже достаточно пострадал. – Заткни суку! От резкого окрика императора раб вздрогнул. Плач усилился, вероятно, в ответ на тяжелое дыхание Майен. Удинаас поспешил в темный угол, где скорчилась Пернатая Ведьма. – Пошли вон! Оба! Поднял ее на ноги. Она не сопротивлялась. – Послушай, – прошептал Удинаас, наклоняясь, – чего ты хотела? Она вскинула голову и прожгла его ненавидящим взглядом. – От тебя – ничего! – От нее. Не отвечай, пойдем. Они вышли через боковую дверь в коридор для прислуги. – Незачем плакать. Майен в ловушке, как и мы. Не стоит горевать, что она искала наслаждения и нашла его. – Я знаю, к чему ты клонишь, должник. – Пернатая Ведьма вырвала руку. – Ты ведь тоже хочешь, чтобы я покорилась! И получила удовольствие, когда ты будешь меня насиловать! – Как ты правильно сказала, я должник. Чего я хочу, не имеет значения, мои желания умерли. Думаешь, я все еще тебя преследую? Жажду твоей любви? – Он покачал головой. – Ты была права, это бессмысленно. – Я не хочу иметь с тобой дела. – Знаю. Но ты служанка Майен, а я теперь личный раб Рулада. Императрица и император. Надо смириться. Ты и я… Забавная пара. Была. Теперь мне все равно. – Прекрасно, значит, никаких лишних разговоров. Он кивнул. Ее глаза сузились. – Я тебе не доверяю. – Мне все равно. Смущение. Неуверенность. – Что за игру ты ведешь, Удинаас? Кто говорит твоими устами? – Она отступила на шаг. – Я должна ей рассказать – о том, кто скрывается внутри тебя. – Лишишь себя последнего шанса. – На что? – Свободу. Ее лицо исказилось. – Хочешь купить мое молчание? Я родилась в неволе, и меня не преследуют воспоминания… – Воспоминания? Пернатая Ведьма, мои воспоминания – о жизни должника в королевстве, где даже смерть не приносит освобождения. Такие же, как у моего отца, и такие же, как были бы у моих детей. Я говорил не о своей, а только о твоей свободе. Не той, что возвращают, – той, что наконец обретают. – И как же ты хочешь меня освободить? – Скоро начнется война. Тисте эдур пойдут на Летер. Она нахмурилась. – Что с того? Войны бывали и раньше… – Не такие. Рулад не станет тратить силы на короткие набеги, это будет завоевание. – Завоевание Летера? Они не смогут… – Пусть. Главное, что эдур двинутся на юг, и мы – вместе с ними. – Почему ты так уверен? – Император созвал тени. Все до единой. – Откуда тебе знать? Он молчал. – Ты не знаешь! – повторила она и бросилась прочь. Удинаас вернулся к двери. Скоро его позовут. Император и раб. Десяток шагов и тысячи лиг. В мире властных приказов и покорности сознание не замечает расстояния. Дорога проторена. Так было и будет всегда. В окрестном лесу тени собирались в хаотичные легионы. Среди них были огромные демоны, скованные цепями, – самая мучительная броня. Снаряжались четыреста с лишним рейдерских баркасов к’орфан. Со дна морского поднимались твари, чтобы нести их на юг. В каждом племени, в каждой деревне чародеи готовились выполнять приказы нового императора. «Призыв на войну. Выцветший ковер». Герои-победители. Из-за деревянной двери донесся крик Майен. Он вышел из леса бледный и задумчивый. Остановился. Удивленно поглядел на нереков, собирающих обоз под окрики хозяина. Поймал взгляд Сэрен Педак, которая уже облачилась в кожаные доспехи и застегивала перевязь. – Тревожные вести, Халл Беддикт. – Снимаетесь? – Да, Бурук приказал. – А железо на продажу? – Везем обратно. – Она оглянулась по сторонам. – Прогуляйся со мной. Надо напоследок поговорить с первым евнухом. Он задумчиво кивнул. – Хорошо. У меня для тебя новости. Она ответила кривой улыбкой. – Хотела сказать то же самое… Они вновь направились через кольцевые улицы к гостиному двору у крепости. На сей раз попадавшиеся навстречу горожане были молчаливы и серьезны. Сэрен и Халл шли меж ними, точно привидения. – Я был на месте старого городища. Его недавно потревожили. – Где? – К северу от ущелья, в лесу. Там на многие лиги развалины огромного города. Улицы сплошь вымощены плитами. Я раньше таких не видал. Очень прочные, только корни деревьев их немного приподняли. |