Онлайн книга «Дар смерти»
|
— Госпожа Ветана, помогите, а? — Что случилось? Я отложила книгу и принялась обуваться. — Госпожа Ветана, у нас Шнырька избили. Помогите, а? Я нахмурилась. — Шнырька? Выяснилось, что ребята сбились в стайку и оборудовали под жилье одну из прибрежных пещер. Подрабатывали в порту, то принести чего, то позвать кого, и не всем это нравилось. Стайку решили выжить из порта более решительные конкуренты. Принялись отлавливать мальков по одному и лупить, что есть мочи. А мне предлагалось пойти и полечить одного, особо избитого. Кстати — бесплатно. Мальчишка обещал отработать или помочь чем, но я не приняла эти слова всерьез. Впрочем, и лечить не отказалась. Что ж я — полная скотина? Мальчишке плохо, а я буду плату трясти? Но… — Тебя как зовут? — Шнурком кличут. Я едва не хихикнула. Мальчишка был действительно похож на шнурок — длинный, тощий, нескладный. Да и забавно — Шнурок и Шнырек. Сдержалась, понимая, что мне этого в жизни не простят. — Шнурок, давай договоримся? Что я вам помогу — никому ни слова. Сам понимаешь… — Да понимаю я. Помогите, госпожа Ветана. А мы чем сможем, отслужим. Хороший он, Шнырек… Я вздохнула, и махнула рукой. На то и маг жизни, что в помощи никому не откажет. * * * Нам пришлось выбираться из города и идти достаточно далеко по берегу. В туфли мне тут же набился песок, я подумала пару минут, и разулась. Босиком было намного удобнее. Да и кто меня тут видит, чтобы читать лекцию о хороших манерах? Песок приятно холодил ноги, то там, то тут попадались ракушки, выброшенные на берег жестоким приливом, иногда ступни щекотали клочки водорослей, мне вдруг захотелось побегать босиком по воде, но я сдержалась. Больной ждет. Пещерка оказалась небольшой, но очень уютной. Вход был устроен так, что ее не заливало во время дождя, мальчишки натащили в нее старых ящиков и бочек, устроили нечто вроде кроватей, засыпали все соломой и сухими водорослями, в центре пещеры горел костерок в специально огороженном очаге, а неподалеку лежал мальчишка лет двенадцати и тихо поскуливал. Видимо, боль была такая, что сдержаться не получалось. Рядом сидело еще шестеро ребят разного возраста, лет от восьми до двенадцати. Все они смотрели на меня настороженными глазами, а один так и откровенно зло. Но молчали. Первой пришлось заговорить мне. — Мое имя Ветана. Я лекарка. Пришла помочь. — А чего за это хочешь? — независимо шмыгнув носом, поинтересовался один из мальчишек. — А чего с вас взять? — Нечего. — Вот я ничего и не хочу. — Так не бывает… — Тогда я сейчас помогу вашему парню, а вы сделаете вид, что меня здесь не было, — отрезала я. Я не боялась, хотя такие стайки могут быть опасны. Но — не получалось вот. Я видела перед собой только мальчишек. Опасных, жестоких, но детей, которые беззащитны перед окружающим миром, как и я сама. Просто… у меня хоть дар есть, а у них вообще ничего. Мальчишки нехотя расступились. Я опустилась на колени рядом с парнем. — Ну-ка, погляди на меня… М-да, измолотили его — словно пшеницу обмолачивали. Лицо — сплошной синяк, глаз не видно, из носа засохшая струйка крови, явно сотрясение мозга, а сколько синяков… рука вывернута… ну тут вывих, ребра, кажется, сломаны, повезло, что легкие не пострадали, оп-па… Еще и нога сломана. — Как он сюда доковылял-то? — вслух подивилась я. — Увидели, разогнали тех… высказался кто-то из детей, а его сюда принесли. Я кивнула. — Значит так. Воды нагреть, ему надо раны промыть. Есть в чем? Для этого нашелся котелок, дырявый с одного бока и тщательно залатанный. Вода из него не выливалась, но подвешивать приходилось полубоком. Я осмотрела его и признала достаточно чистым. Потом посмотрела на Шнурка. — Иди, мой руки, да посильнее три. Помогать будешь, подавать, что скажу. Сама я уже деловито выкладывала на чистую холстину бинты, залитые воском, пинцеты, щипчики, лубки, которые по моей просьбе выстругивали из дерева… хорошо, что взяла с собой. Попросила подбросить топлива в костер — и приступила к работе. Дар послушно пел в кончиках пальцев. Мальчишки и не заметят пару случайно проскользнувших искорок, в тенях от костра, а я знаю, что больному будет полегче. Выздоровеет быстрее, опять же, последствий не будет — сломанные кости болят к непогоде… Шнурок послушно держал, вытягивал, подавал, мальчишки поглядывали с уважением — зверями на меня посмотрели только один раз, когда я рывком поставила мальчишке руку на место, и тот заорал, что есть силы. Маковое молочко — и то не помогло. Большую дозу я давать боялась, а маленькая все не сняла. Эх, дети-дети… Наконец, все было сделано, ребра туго перебинтованы, лубки наложены, а я откинулась спиной на большой камень, отдыхая от тяжелой работы. Часа два возилась… — Ффуууу… Попить дайте? Воду мне поднесли в глиняной чашке грубой работы, но чистой. Видно было, что мыли. Я попила, и поблагодарила. — Спасибо, ребята. Все, теперь вашему другу только лежать. — Долго лежать-то? — говорил со мной тот, кто смотрел самым неприязненным взглядом. Видимо, вожак стайки. А Шнурок то ли его распоряжение нарушил, то ли еще что… — Дней двадцать. На ногу ему пока наступать нельзя, костыль сделайте, что ли? Останется хромым на всю жизнь — плохо будет. Но это дня через четыре. А до того и не вставать даже. Поняли? Сотрясение мозга никто не отменял. Я его подлечила, но полностью убрать не смогла — возможности не было. Когда я закончила работу, уже давно стемнело. Я вымыла руки, тщательно отряхнула платье, и посмотрела на ребят. — Проводите меня домой? Шнурок? — Да, госпожа Ветана. — А завтра за тебя кто работать будет? Полночи пробегаешь? Главаренок ворчал привычно, только я вдруг отчего-то разозлилась. — Вы бы, молодые люди, своего друга в лечебницу принесли. Ведь умереть мог. И вот тут словно по пещере холодом потянуло. Тут и так тепло не было, но… Ребята смотрели на меня так, что я растерялась. Словно я только что предложила им с обрыва кинуться. — Туда? Никогда! Главареныш вдруг стал серьезным, словно на похоронах. Я окончательно растерялась. — Лучше уж сразу сдохнуть, — протянул кто-то из ребятни. — Объяснитесь? — Чего вам объяснять? — Что не так с лечебницей? — резко спросила я. Ответом мне было молчание. — Рассказывайте, — надавила голосом я. — Мы в одном городе живем, так что знать я должна. Мало ли что… |