Онлайн книга «Гулящие люди»
|
Наум подмигнул Сеньке. Сенька раскрыл суму, выволок из нее баклагу с водкой: – А ну, мужи, сажайтесь к столу, водку пить будем. – Ой ли? То-то с утра в носу зудит! – пошутил младший и, шагнув, подсел к старшему мужику. – Бабушка, дай чаши! Дарья поставила на стол четыре оловянные кружки. Кладя кусок хлеба, проворчала: – Мой кот тоже, я чай, в компанею сядет? – А то как же? – ухмыльнулся Наум. Сенька налил кружки, а когда выпили, спросил: – Кто будете? – Обоз с солью у нас. – Куда ладите? – На Борисоглебск – а там путь в Воронеж… Мы тамошние. Пристал Наум: – Григорей, лей им еще, да будем свататься… Сенька налил, сказал: – Бабушка! Прибавь закусить. Старуха бойко поставила на стол тарелку вареной рыбы, нарезала хлеба. Поправила на голове съехавший плат, нагнулась к Сеньке: – Добро тратишь, сынок, а неведомо – примут тебя альбо и так уйдут. – Ништо, бабушка! – Тебе куды? – На Воронеж мекаю, родня там… Мужики переглянулись. Старший заговорил: – Кажи ж – виру иматы… кожний. Младший сказал Сеньке: – В обоз пошто не принять. Едино лишь в городах, где стоим, у нас торг, и, как повелось, таможное имают… свальное [365] и головное [366] за своих платим мы, а ты чужой. – Я за себя без спору плачу! – Кажи ж: а колы пид шляхом жаковаты будут – побегнути треба. [367] Сенька слушал, но не понял. Наум, допивая водку, засмеялся. – Чого граешь, дид? – А того! – Старик похлопал Сеньку по плечу. – Супротив разбоя лучше его вам не сыскать! – Як же, батько?! – Зримо – паробок вежливий… – ответил старший, стряхивая с бороды крохи хлеба. – Жичити добре, абы вин ни затяговий? [368] – Ты не из военных? – спросил младший. Сенька рассмеялся, тряхнув кудрями: – Вольной я, из гулящих! – Борзо справляйся! Идем до воза. Сенька обнял хозяев и оделся в дорогу. Когда сверх сумы накинул армяк, младший, трогая на его спине горб, прибавил: – Житло свое ложишь на воз, а по жупану очкур [369] шукаем! Старуха плакала, провожая Сеньку. – Уж очень ладной был у нас сынок! Жалко его… Башкиры и калмыки – лазутчики донесли Разину, что из Астрахани к Яику идет воевода со стрельцами. Разин приказал затворить железные ворота города [370] и от надолбы убрать сторожей. На стене был поставлен дозор из зорких людей, чтоб вовремя известить приход воеводы. Дозор усмотрел, а потом и всем видно стало – воевода пришел со многими воинскими людьми и в версте от Яика поставил подвижной боевой городок. За городком – обоз, за обозом на отдельном холме – свой воеводский шатер. Разинцы ждали гонца. Когда гонец подскакал к стене Яика, встал против моста, Разин вышел на стену. Гонец протрубил в медную трубу и начал кричать: – Сдавайтесь, воры! Будем за вас бить челом великому государю – я, боевой воевода [371] боярин Яков Безобразов, и воевода астраханский, князь и боярин Иван Прозоровский, чтоб великий государь отдал вам вины ваши, учиненные разбоем. Гонец замолчал, тогда Разин подал свой голос, который слышен был передовым стрельцам в полуверсте от Яика. – Посланец воеводин! Доведи своему ватагу, что Разин козаков не держит, а для того, чтоб пошли козаки от атамана к Астрахани, пущай ватаг ваш шлет именитых людей для уговора, мы же ворота им отчиним! [372] Прошел день, настал другой, ясный и холодный, к реке с калмыцкого берега на конях подъехали двое, они слезли с лошадей и стали кричать лодку. Старый казак-перевозчик, объезжая омута, поехал за ними. Разинцы, забравшись на стену, следили, говорили между собой: – Пошто они в город из-за реки идут? – К Дайчину Тайше [373] ездили, калмыков сговаривать! – Ни… Дайчин Тайша у горам у арыксакал… Он барань ехаль делит… – сказал калмык-лазутчик. – Все же, сдается, они ездили к калмыкам! – сказал есаул Ермилка Пестрый. Его поддержал Кирилка: – Свои головы жалеют у стен положить, норовят калмыцкими закласться. – Верно, Кирилл! Переехав реку, посланные воеводой прошли надолбы, прошли по мосту, им отворили ворота. Оба вошедшие – в голубых суконных кафтанах с ворворками [374], в боярских шапках, отороченных бобром, с синим бархатным верхом. Оба при саблях, с пистолетами за кушаком. Выйдя на площадь, повернулись на церковь Петра и Павла в воротной башне, сняв шапки, помолились и стали ждать. Караульный у ворот затрубил в рог, окружая пришедших, собирались разинцы. Разин с есаулами вошел в «круг». «Круг» снял шапки, только посланные воеводой оставались в шапках. – Кто вы? – спросил Разин. – Мы, вор, послы от воеводы астраханского и от нашего боевого воеводы – боярина Якова Безобразова! – Послы? А чин каков? – Какое тебе дело до чина? Ин скажем – я голова стрелецкой, имя крещеное – Семен Янов! Второй, седобородый, заломив на верх головы шапку и выставив правую ногу в сафьянном рыжем сапоге, прибавил: |