Онлайн книга «Острова и капитаны: Граната»
|
Егора вдруг опять толкнуло: — Я говорил… одному человеку. Сегодня… — Кому? — Да… ты не поверишь. — Егор стесненно хмыкнул. — Веньке Редактору. — Ко-му? — Ну, тому самому… с которым мы… Не помнишь что ли? — Нет, я помню! Но почему ему-то?.. Или вы что? Вдруг помирились? — Наоборот… — Егор поймал себя, что криво улыбается. — Он меня, понимаешь ли, на поединок вызвал. Пылая благородной ненавистью. А вместо драки вышла беседа… Глупая, правда… — А из-за чего поединок? — Да так… мелочи жизни. — Замахнулся — стукай, — сказал Михаил. — Начал — говори. — Ну, если интересно тебе… И Егор, все так же улыбаясь, поведал о своей засаде на Копчика и о стычке Редактора с Копчиком, Чижом и Хныком. — Д-да… — помолчав, сказал Михаил. — Что «да»? — напружинив нервы, спросил Егор. — Так… — голос Михаила стал вялым. — А ты, значит, был в роли «американского наблюдателя»? Егор монотонно поинтересовался: — А в какой роли ты хотел бы меня видеть? — Честно говоря, в роли этого Редактора… — Ну, меня так легко не возьмешь, если даже трое… — Я не о том. Я подумал, что будь Редактор на твоем месте, а ты на его, он не наблюдал бы спокойно. — А что бы сделал? — Ну, если он такой, как мне кажется… — А он такой и есть, — жестко вставил Егор. — …Тогда он кинулся бы на помощь. — Что?! Ради меня? — О господи ты, боже мой… — страдальчески отозвался за много километров двоюродный брат. — Ну, как тебе объяснить элементарные истины… Человек не бывает порядочным ради кого-то… Он если честный, то сам по себе. И ради себя, в конце концов. Чтобы совесть не грызла. А иначе… — Если «ради себя», то это уже эгоизм, против которого ты активно борешься, — ядовито заметил Егор. — Ну и прекрасно, если человек такой эгоист! Он на месте сидеть не станет, если видит, как трое бьют одного… — Даже если его врага? — Трое нормальных людей не будут бить даже врага. Обезвредить могут, если он правда враг, скрутить… А издеваться — это лишь подонки могут… Кстати, с чего ты вбил себе в башку, что Редактор твой враг? — Жизнь вбила, — с философской усмешкой ответствовал Егор. — Развела нас по разные стороны баррикад. — Ну и дурак, — вздохнул Михаил. — Ну и сам дурак, — с непонятным облегчением сообщил Егор. — А ты можешь честно ответить на один вопрос? Егор подумал и сказал с оттенком печальной гордости: — Ты мог бы заметить, что я всегда говорю с тобой честно. — Тогда скажи: там, в развалинах, тебе ни на секунду не хотелось выскочить и вмешаться? «Нет, конечно!.. Я не знаю…» Он вспомнил мгновение, когда представил, что может сделать такое. Представил или какой-то миг хотел? Егор опять поежился от неловкости перед собой. Сказал дурашливо и сумрачно: — Товарищ старший сержант, можно, я не буду отвечать на этот вопрос? — Можно, — быстро согласился Михаил. — Это уже хорошо. Тогда Егор почти заорал в трубку: — Что за подлая привычка у тебя копаться в людях! Тошно даже! Михаил неприятно заржал. Потом сказал: — А Копчик твой, судя по всему, законченный мерзавец. — Такой же, как и я, — мстительно сообщил Егор. — Как говорят в свете, «мы люди одного круга». — Будем надеяться, что не совсем одного… — Не надейся, — искренне сказал Егор. — Я друзей не продаю… — Верю. Смотри только, чтобы «друзья» тебя не продали… — Иди ты знаешь куда! — Лучше пойду искать фотографию. Завтра пошлю… Ты еще не раздумал? Нужна ли она тебе? — Ты сам-то не раздумал? Или жалко стало? — Завтра же… А телефон Ревского дать? — Обойдусь, — буркнул Егор. — Пока… — И положил трубку. Весь вечер Егор злился на Михаила и на себя. И вообще на жизнь. Но утром почувствовал, что вчерашний разговор не оставил злого осадка. Вспомиался он даже с каким-то интересом. Будто Егор кого-то переспорил или решил сложную задачку. Хотя никого не переспорил и ничего не решил. Венька на Егора не глядел, о драке не напоминал. Видно, запал его угас. Или что-то переменилось. Скоро Егор перестал думать и о Михаиле, и о Веньке и думал только об одном: что ни в коем случае не будет разыскивать Ревского. Этого еще не хватало! Больно нужен ему этот кинодеятель! И к тому же что Егор скажет, если позвонит? …Хотя сказать можно. Например, так: «Я не стал бы отрывать вас от творческого процесса, но есть обстоятельства…» Или так: «Это Егор Петров, который не угодил вашим вкусам при кинопробах. Вы тогда уверяли, что я никогда не смогу быть братом. Оказалось, что я все-таки смог…» — Егор не без удовольствия вспоминал случай в электричке. Ведь в самом деле смог… А может так: «Не хотел вас тревожить, но мой двоюродный брат, Михаил Гаймуратов… вы ведь его знаете, не так ли? Так вот, он посоветовал…» Вечером он отыскал в ящике стола старую записную книжку с телефоном киностудии. Там сообщили, что теперь у заместителя главного режиссера Ревского другой номер. По другому номеру Ревского тоже не оказалось, сказали — он дома. — А домашний телефон можно?.. Да я и не хочу надоедать, он сам просил звонить домой, но я потерял номер! — вдохновенно соврал Егор. — Как?.. Спасибо. Медленно давя на кнопки, Егор набрал нужные шесть цифр… «Александр Яковлевич? Прошу простить, возможно, мой звонок будет вам неприятен, но…» — Слушаю! — весело отозвался Ревский. — Алло? Ну, что молчите, кто это? — Помолчал сам и вдруг спросил уже иначе: — Это… Егор? — Да… — растерянно выдохнул Егор. — Ну вот и хорошо. Гай мне еще вчера позвонил, что ты меня, наверно, разыщешь… — Кто позвонил? — Гай. Миша. — А-а… — сказал Егор. — Слушай, Егор! Нам надо обязательно встретиться, слышишь? — Ревский опять заговорил с веселой торопливостью. — Это подумать только, как случается в жизни, а? Слышишь? Только сейчас я никак не могу, тут такое дело, сыновья из армии возвращаются, близнецы. Звон и переполох, на вокзал мчимся с женой… А завтра… давай прямо на студию, а? К шестнадцати ноль-ноль! Устроит тебя? Я встречу у проходной. Придешь? — Да… — сказал Егор, словно шагая за порог. |