Онлайн книга «Разрушь преисподнюю!»
|
– Это не химчистка! – отозвался мужской голос. – Сколько можно повторять… – Привет, Француз! – произнесла Светлана. – Чем занимаешься? Роман кропаешь? Из трубки донесся вздох. – Сычиха, не трави душу. – За Сычиху – в пятак! – улыбнулась Светлана. – А за «кропаешь» – по уху! – парировал ее собеседник. Светлана улыбнулась шире. – Ладно, квиты. – И тут же нахмурилась. – Глеб, мне надо с тобой поговорить. Не по телефону. Глеб хмыкнул. – Я должен выполнить работу МУРа? Светлана вздохнула. – Не до шуток речь о Дашке. И не только. После короткого молчания Глеб уточнил: – Что-то из ряда вон? – Похоже. Думаю, что ты единственный, кто не сочтет, что я свихнулась. Могу я к тебе заехать? – Дурацкий вопрос. Прямо сейчас? – Позднее. Ты ведь дома? – Пока – да. Но в пять у меня чертов педсовет. Светлана взглянула на часы. – До пяти я обернусь. – Свет! – раздался голос из трубки. – Не наделай за это время глупостей! – Не волнуйся, – заверила Светлана, – ни я, ни Дашка глупостей не наделаем. Обычная рутинная работа. – Особенно у Дашки, – усмехнулся Глеб. – Она просто обожает рутину. На этом они синхронно дали отбой. И немного успокоенная Светлана пошла к автобусной остановке. 7 Отпустив класс на перемену, Даша отправилась в школьную столовую. Ученики всех возрастов таращились на ее фигуру и ноги, красоту которых подчеркивало короткое облегающее платье. Все, однако, было спокойно, пока дело не коснулось 10-го «Б». Во-первых, в этом классе, увы, преподавался французский язык, что лишало ребят удовольствия лицезреть на уроках красавицу-англичанку, и во-вторых, в классе этом учились знаменитые на всю школу Леня Рюмин и Гуля Шарипова. Когда англичанка проходила мимо, 10-й «Б» в полном составе кучковался у кабинета математики. Гуля Шарипова, за лето еще больше похорошевшая, при виде Даши пихнула закадычного друга локотком. Леня Рюмин, повзрослевший и возмужавший, но сохранивший на лбу тот же задиристый чубчик, принял сигнал и, как повелось в американских фильмах, свистнул училке вслед. Звучок получился хилый, но товарищи по учебе замерли от восхищения Лениной крутостью. Даша обернулась. – Кто свистел? Десятиклассники сплоченно безмолвствовали. Даша посмотрела Лене в глаза. – Стыдно признаться? – Чего стыдиться-то? – заелозил Леня. – Когда выражаешь самые светлые чувства… Класс захихикал. Даша строго заметила: – Светлые чувства так не выражают. – А как? – полюбопытствовала Гуля. – Может, научите? – Запросто. – Сунув в рот два пальца, Даша издала разбойничий свист, от которого кто-то подпрыгнул, а кто-то заткнул уши. – Примерно вот так, – заключила она и продолжила путь в столовую. Но далеко отойти не успела. По коридору примчалась директриса. Бесформенное платье кирпичного цвета, как знамя, трепыхалось на ее тощем теле. Обернутая вкруг затылка жиденькая коса воинственно съехала набекрень, а бледные щеки от гнева пошли пятнами. – Кто свистел? – жестко прозвучал тот же вопрос. Ответом так же было молчание. Директриса приблизилась, чеканя шаг, как статуя Командора. – Десятый «Б», я снимаю вас с занятий. Отправляйтесь по домам, и чтобы завтра к восьми все явились с родителями. Ясно? – С обоими или можно с одним? – уточнила Гуля Шарипова, но никто не засмеялся. Проигнорировав ее реплику, директриса повысила голос: – Вам ясно, спрашиваю?! Даша подошла с виноватым видом. – Зинаида Павловна, свистела я. Директриса отмахнулась. – Дарья Николаевна, не надо их выгораживать: на шею сядут. В общем, так, десятый «Б»… Красный как рак Леня выступил вперед. – Это я свистел, Зинаида Павловна. Директриса смерила его взглядом. – Думаешь, я удивлена? После каникул, Рюмин, ты совсем развинтился. Завтра к восьми приведешь родителей. В дневник записать или так запомнишь? Даша тронула директрису за плечо. – Честное слово, свистела я. Он не умеет. Директриса нахмурила брови. – Дарья Николаевна, я просила бы вас не вмешиваться. В конце концов это неэтично. Обреченно вздохнув, Даша сунула два пальца в рот и свистнула второй раз. И вновь кто-то подпрыгнул, кто-то заткнул уши. У директрисы отвисла челюсть. После продолжительной паузы она пробормотала: – Родители отменяются, Рюмин. Не бери на себя лишнего: тебе и своего хватает. А вас, Дарья Николаевна, прошу в мой кабинет. – Сжав тонкие губы, она зашагала по коридору. Леня Рюмин понуро теребил чубчик. Следуя за директрисой, Даша обернулась и показала ему кулак. Тут прозвенел звонок, и школьники от мала до велика устремились в классы. На лестничной площадке между этажами директриса резко остановилась, и Даша едва на нее не натолкнулась. Поправив косу на затылке, директриса произнесла: – Хотелось бы знать, Дарья Николаевна… – Зинаида Павловна, – перебила Даша, – делайте со мной что угодно, только не увольняйте. Честное слово, я больше не буду. Директриса вздохнула. Затем сунула в рот два пальца и подула. Ничего не получилось. – Хотелось бы знать, – сказала она, – как это у вас получается? Даша воззрилась на нее в изумлении. Директриса снова дунула в два пальца. С тем же успехом. – Научите? – спросила она деловито. Даша покачала головой. – Ни за что. – Почему? – Если директора школ начнут свистеть, к чему это приведет? Директриса хихикнула. – Так и слышу интонации Глеба Михайловича. Из спортзала по лестнице взбежал учитель физкультуры. – Тебя-то мне и надо! – обратился он к Даше. – Добрый день, Зинаида Павловна. – Мы уже здоровались, Станислав Андреевич. Физкультурник раздвинул в улыбке веснушки. – Должен же я отреагировать на ваше присутствие. |