Онлайн книга «Гамлет, принц датский»
|
Полоний (в сторону) Хоть это и безумие, но в нем есть последовательность. – Не хотите ли уйти из этого воздуха, принц? Гамлет В могилу. Полоний Действительно, это значило бы уйти из этого воздуха. (В сторону.) Как содержательны иной раз его ответы! Удача, нередко выпадающая на долю безумия и которою разум и здравия не могли бы разрешиться так счастливо. Я его покину и тотчас же постараюсь устроить ему встречу с моей дочерью. – Высокочтимый принц, я вас смиреннейше покину. Гамлет Нет ничего, сударь мой, с чем бы я охотнее расстался; разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью. Полоний Желаю здравствовать, принц. Гамлет Эти несносные старые дураки! Входят Розенкранц и Гильденстерн. Полоний Вам надо принца Гамлета? Он здесь. Розенкранц (Полонию) Благослови вас бог. Полоний уходит. Гильденстерн Мой досточтимый принц! Розенкранц Мой драгоценный принц! Гамлет Милейшие друзья мои! Как поживаешь, Гильденстерн? – А, Розенкранц? Ребята, как вы живете оба? Розенкранц Как безразличные сыны земли. Гильденстерн Уж тем блаженно, что не сверхблаженно; На колпачке Фортуны мы не шишка. Гамлет Но и не подошвы ее башмаков? Розенкранц Ни то, ни другое, принц. Гамлет Так вы живете около ее пояса или в средоточии ее милостей? Гильденстерн Право же, мы занимаем у нее скромное место. Гамлет В укромных частях Фортуны? О, конечно; это особа непотребная. Какие новости? Розенкранц Да никаких, принц, кроме разве того, что мир стал честен. Гамлет Так, значит, близок судный день; но только ваша новость неверна. Позвольте вас расспросить обстоятельнее: чем это, дорогие мои друзья, вы провинились перед Фортуной, что она шлет вас сюда, в тюрьму? Гильденстерн В тюрьму, принц? Гамлет Дания – тюрьма. Розенкранц Тогда весь мир – тюрьма. Гамлет И превосходная: со множеством затворов, темниц и подземелий, причем Дания – одна из худших. Розенкранц Мы этого не думаем, принц. Гамлет Ну, так для вас это не так; ибо нет ничего ни хорошего, ни плохого; это размышление делает все таковым; для меня она – тюрьма. Розенкранц Ну, так это ваше честолюбие делает ее тюрьмою: она слишком тесна для вашего духа. Гамлет О боже, я бы мог замкнуться в ореховой скорлупе и считать себя царем бесконечного пространства, если бы мне не снились дурные сны. Гильденстерн А эти сны и суть честолюбие; ибо самая сущность честолюбца всего лишь тень сна. Гамлет И самый сон всего лишь тень. Розенкранц Верно, и я считаю честолюбие по-своему таким воздушным и легким, что оно не более нежели тень тени. Гамлет Тогда наши нищие суть тела, а наши монархи и напыщенные герои суть тени нищих. Не пойти ли нам ко двору? Потому что, честное слово, я не в силах рассуждать. Розенкранц и Гильденстерн Мы в вашем распоряжении. Гамлет Не надо этого. Я не хочу приравнивать вас к остальным моим слугам; потому что – сказать вам, как честный человек, – служат мне отвратительно. Но если идти стезею дружбы, что вы делаете в Эльсиноре? Розенкранц Мы хотели навестить вас, принц; ничего другого. Гамлет Такой нищий, как я, беден даже благодарностью; но я вас благодарю; хотя, по правде, дорогие друзья, моя благодарность не стоит и полгроша. За вами не посылали? Это ваше собственное желание? Это добровольное посещение? Ну, будьте же со мною честны; да ну же, говорите. Гильденстерн Что мы должны сказать, принц? Гамлет Да что угодно, но только об этом. За вами посылали; в ваших взорах есть нечто вроде признания, и ваша совесть недостаточно искусна, чтобы это скрасить. Я знаю, добрые король и королева за вами посылали. Розенкранц С какой целью, принц? Гамлет Это уж вы должны мне объяснить. Но только я вас заклинаю – во имя прав нашего товарищества, во имя согласия нашей юности, во имя долга нашей нерушимой любви, во имя всего еще более дорогого, к чему лучший оратор мог бы воззвать пред вами, будьте со мной откровенны и прямы: посылали за вами или нет? Розенкранц (тихо, Гильденстерну) Что ты скажешь? Гамлет (в сторону) Так, теперь я вижу. – Если вы меня любите, не таитесь. Гильденстерн Принц, за нами посылали. Гамлет Я вам скажу, для чего; таким образом моя предупредительность устранит ваше признание и ваша тайна перед королем и королевой не обронит ни единого перышка. Последнее время – а почему, я и сам не знаю – я утратил всю свою веселость, забросил все привычные занятия; и, действительно, на душе у меня так тяжело, что эта прекрасная храмина, земля, кажется мне пустынным мысом; этот несравненнейший полог, воздух, видите ли, эта великолепно раскинутая твердь, эта величественная кровля, выложенная золотым огнем, – все это кажется мне не чем иным, как мутным и чумным скоплением паров. Что за мастерское создание – человек! Как благороден разумом! Как беспределен в своих способностях, обличьях и движениях! Как точен и чудесен в действии! Как он похож на ангела глубоким постижением! Как он похож на некоего бога! Краса вселенной! Венец всего живущего! А что для меня эта квинтэссенция праха? Из людей меня не радует ни один; нет, также и ни одра, хотя вашей улыбкой вы как будто хотите сказать другое. |