Онлайн книга «Охотники за костями. Том 1»
– Наиужа… что? Ладно, не обращай внимания. – Крупп никогда не обращает! – Но почему в Семь Городов? – Даже боги отбрасывают тени, о Господин Колоды. Но что же отбрасывают тени? – Не знаю. Богов? На лице Круппа отразилась мука. – Ох, какой бессмысленный ответ. Вера Круппа в его сомнительного друга руит в лежинах. Нет, лжит в развалинах. Нет, в руинах. И не лжит, а лежит. Видишь, как отпотрясся Крупп? Нет, не богов. Как можно отбросить богов? Нет-нет, не отвечай – такова природа и неписанный закон риторики. Так, о чём бишь говорит Крупп? Ах, да. Наиужаснейшие преступленья свершаются в Семи Городах. Яйца отложены, а коварные планы проклюнулись! Скоро расколется одна особенно крупная скорлупа, и уж точно расколется к тому времени, как ты прибудешь туда, так чего же ты ждёшь? В сущности, о недалёкий человек, ты уже опоздал, точнее, опоздаешь, к тому времени, а если и не к тому, то скоро, в самом ближайшем и неминуемом смысле слова. Следовательно, скорей и поскорей тебе дóлжно отправляться в путь, хоть ты и опоздал – Круп рекомендует выступать завтра же утром, а также воспользоваться Путями и иными зловещими тропами неравенства, поспешить, чтоб попытаться успеть, хоть и нет надежды преуспеть в этом. Вовремя же и во время, а также в своё время ты и прибудешь на место, а затем тебе дóлжно идти в некой конкретной тени – и да осмелится Крупп произнести столь роковые словеса – между жизнью и смертью, в волнистой, размытой метафоре, столь бессердечно и равнодушно рассекаемой теми, кому бы знать цену осторожности. Ныне же, ты истощил вместимость ушей Круппа, укрупнил его щедроты до такой степени, что того и гляди кушак разорвётся, а также иными путями исчерпал бездонные колодцы Круппова интеллекта. – Коротышка с кряхтеньем поднялся и похлопал себя по животу. – Премного приятнейшая трапеза, хотя Крупп бы советовал известить твоего повара о том, что инжир просто мумифицирован – будто произошёл из личных запасов яггута, хм-м? Некоторое время спустя, Паран всё же заключил, что был всё же определённый смысл в этом словесном болоте. Во всяком случае, Крупп напугал его достаточно, чтобы обратиться к Колоде Драконов, в которой Ганос обнаружил куда больше хаоса, чем когда-либо прежде. И в самом сердце хаоса – проблеск тропы, выхода – быть может, лишь воображаемого, иллюзорного, но Паран почувствовал, что должен попробовать, хотя даже сама мысль об этом его приводила в ужас. Неподходящий он для этого дела человек. Топчется, полуслепой в круговерти сходящихся сил, так что даже иллюзию самоконтроля едва удаётся сохранить. Новая встреча с Апсалар стала для него нежданным подарком. Уже не девочка, но, похоже, столь же смертоносна, как и прежде. Однако в ней проявилась какая-то человечность, живое чувство то и дело мелькало во взгляде. Что же она пережила с тех пор, как Котильона изгнали из её тела на окраине Даруджистана? Кроме того, о чём Апсалар решила ему рассказать. Удастся ли ей пройти свой путь и в конце – вновь переродиться? Паран встал в стременах, чтобы размять ноги и вгляделся в южный горизонт, выискивая характерное свечение – место, в которое направлялся. Пока что ничего, кроме жаркого марева и безлесых холмов посреди равнины. Семь Городов – выжженная солнцем земля, даже не бушуй тут мор, она бы ему вряд ли понравилась. Один из холмов вдруг скрылся в туче пыли и каменных обломков, а потом громовой рокот прокатился по земле, напугав лошадей. Пытаясь их успокоить – в особенности собственного скакуна, который решил воспользоваться моментом, чтобы сбросить седока, а потому брыкался и вставал на дыбы – Паран почувствовал силу, которая катилась из разрушенного пригорка. Омтоз Феллак. Кое-как сдержав норовистую лошадь, Паран собрал поводья и поскакал медленным карьером к взорвавшемуся холму. Подъехав ближе, он услышал грохот изнутри кургана – а это был курган – а когда до холма оставалось всего тридцать шагов, из дыры в склоне вылетело иссохшее тело, упало и с треском покатилось среди камней. Остановилось. Затем одна рука с дрожью поднялась – и безвольно упала мгновение спустя. Следом вылетел обмотанный космами волос череп в костяном шлеме, рухнул, подпрыгнул и покатился в пыли. Паран натянул поводья, глядя, как высокая, худая фигура, увитая клочьями старой паутины, выбирается из кургана и медленно выпрямляется. Серо-зелёная кожа, железная кольчужная портупея на серебряных застёжках, ножи в медных ножнах – железо и серебро почернели, медь позеленела от патины. Какая бы одежда ни скрывала прежде тело, теперь она истлела в пыль. Длинные чёрные волосы яггутки были собраны в длинный хвост, доходивший ей до поясницы. Серебряные накладки на клыках тоже почернели. Женщина медленно осмотрелась по сторонам, затем её взгляд остановился на Паране. Из-под тяжёлых надбровных дуг на Ганоса смотрели янтарные глаза с вертикальными зрачками. Он увидел, как она нахмурилась, затем спросила: – Что ты за существо? – Существенное, – ответил Паран и неуверенно улыбнулся. Она заговорила на языке яггутов, а капитан понял её слова… каким-то образом. Может, это один из даров, пришедших вместе со званием Господина Колоды? Или он слишком долго пробыл рядом с Рейстом и наслушался его бесконечного бормотания? Как бы там ни было, к собственному удивлению Паран ответил на том же наречии. Яггутка нахмурилась ещё сильнее: – Ты говоришь на моём языке, как говорил бы имасс… если бы кто-то из имассов удосужился его изучить. Или как яггут, которому вырвали клыки. Паран покосился на расчленённый труп рядом с собой: – Имасс вроде этого? Тонкие губы женщины взметнулись, видимо, это была улыбка. – Оставленный здесь страж… утратил бдительность. Неупокоенные создания склонны к скуке – и беспечности. – Т'лан имассы. – Если остальные близко, они явятся сюда. У меня мало времени. – Т'лан имассы? Их здесь нет, яггутка. Ни одного поблизости. – Ты уверен? – Да. Насколько это возможно. Ты освободилась… зачем? – А для свободы нужна причина? – спросила она, стряхнула со стройного тела обрывки паутины, затем повернулась к западу. – Один из моих ритуалов распался. Я должна его восстановить. Паран подумал, затем спросил: – Ритуал сковывания? Ты заключила кого-то или что-то в узилище, и теперь оно рвётся на волю, как и ты сама? Это сравнение ей явно не понравилось. – В отличие от тех, кого я сковала, у меня нет намерения захватить мир. Ого. – Меня зовут Ганос Паран. – Я – Ганат. Ты выглядишь жалко, как недокормленный имасс – ты явился, чтобы противостоять мне? Капитан покачал головой: – Я просто проезжал мимо, Ганат. Желаю тебе удачи… |