Онлайн книга «Синяя кровь»
|
Касселл улыбнулся. – Я уже забыл о вашей эрудиции в вопросах судмедэкспертизы. Да, именно разъединение. С помощью одного из детективов он повернул тело Толливер на бок и указал на основание шеи. – Повреждение краниоцервикального перехода. – Прижал пальцы к точкам у основания черепа и шейного отдела позвоночника. – Ствол мозга и средний отдел спинного, верхняя и средняя части, чуть выше четвертого шейного позвонка. – Полный разрыв дыхательного и сердечно-сосудистого центров. Мгновенная смерть. – Целитесь на мою должность, Бет? – весело спросил Касселл. – Нет, док. А хотите мою? – Господи, нет, конечно! – Итак, кто-то сломал ей шею… Что еще? – Кровоизлияния в мягких тканях задней стороны шеи и повреждения базилярных сосудов. Еще у нее заметны синяки на лице и порез справа на подбородке; и то и другое прижизненное. Все довольно просто, пока мы не подходим к этому… Он открыл ноутбук и развернул несколько изображений головы Дианы Толливер. – Рентген показал отделение атланта от основания черепа. Атлант можно увидеть в большом затылочном отверстии… – Но позвоночный канал не виден… Ладно, это хрестоматийная экзартикуляция. – Да, но ствол мозга тоже рассечен. Бет вгляделась в изображение на экране. – Рассечение ствола мозга? – Чаще всего такое встречается при автокатастрофах, при резком торможении… Перелом основания черепа – причина гибели Дейла Эрнхардта на «Дейтоне» [19]. Другой вариант – длительное падение. Ствол мозга лопается, смерть на месте. Бет ткнула пальцем в сторону тела Дианы. – Эту даму обнаружили засунутой в холодильник в ее юридической фирме примерно через два часа после того, как она вошла в свой офис. Она не нарезала круги на «Дейтоне 500» и не падала с крыши дома. Судмедэксперт вновь указал на заметно обесцвеченное место в основании шеи. – Удар в эту точку. Мне не сильно помогло ее пребывание в холодильнике, но вот здесь несомненные следы ушиба перед смертью. – Ее ударили? Чем, док? – А вот тут мы переходим к странностям. Я не обнаружил никаких следов. Ни волос, ни волокон, ни пластика, ни металла. Ничего, связанного с зоной повреждения. – Тогда чем же ее убили? – Моя лучшая гипотеза – ногой. – Ногой? Касселл указал на ссадины на лице Толливер: – Картина выглядит следующим образом. Женщина лежит на полу, лицом вниз, подбородок прижат к линолеуму, что объясняет порез и синяки, вызванные смертельным ударом. Затем некто – возможно, крупный и сильный мужчина – наступает ей ногой на шею, вкладывая в это движение весь свой вес. Что ни применяй – доску, трубу, молоток или бейсбольную биту, – все оставит на коже заметные следы. Но, как вы видите, ничего подобного здесь нет. Однако человеческая ступня достаточно эластична и может не оставить следов. Даже после удара кулаком останутся следы – от костяшек или ладони, к примеру. Вдобавок, разумеется, в нисходящий удар ногой можно вложить заметно больше усилий, добавляя к удару вес своего тела. – Итак, нога… Но разве обувь не оставит следов? – Возможно, хотя человеческая кожа не так податлива, как влажная трава или грязь. Я смогу выявить след в зоне травмы, если вы дадите мне для сравнения ботинок, носок или ступню. – Хорошо. Но вам когда-нибудь доводилось видеть рассечение ствола мозга при нападении без оружия? – Только однажды. Но нападавший не был человеком. Бет удивленно посмотрела на него: – То есть? – Много лет назад я был в отпуске в Йеллоустоунском национальном парке. Там произошел несчастный случай с туристом, и меня пригласили провести аутопсию. – И кто же убил этого человека? – Гризли. Возможно, самый опасный хищник на планете, – ответил Касселл и улыбнулся Бет. – Разумеется, не считая человека, как мы оба прекрасно знаем. В любом случае этот неудачливый турист потревожил взрослого самца гризли, когда тот ел какую-то добычу. – Док, в Джорджтауне не водятся гризли. – Нет. Зато здесь явно есть человек с необычной силой и навыками. Удар был нанесен строго в точку, необходимую для рассечения ствола мозга. И я сомневаюсь, что это случайность. – Так она уже была без сознания? Или кто-то ее держал? Если преступник был один, она должна была сопротивляться, и на пальцах остались бы следы. – Под ногтями все чисто. – Наркотики? – Токсикологические анализы еще не пришли. Бет внимательно смотрела на тело. – Предположим, у преступника был пистолет, и он приказал Толливер лечь на пол лицом вниз. Потом он ее убивает. Тогда достаточно одного человека. – Верно. – Ладно, что еще? – Мы обследовали ее одежду. Нашли несколько волокон, которые ни к чему не подходят. – Остались от преступника? – Возможно. Кроме того, ее пиджак испачкан чем-то странным. – Испачкан? – Да, что-то вроде жира или земли, сейчас анализируем. – Ее одежда могла испачкаться о какой-то предмет из холодильника. – Мы проверили все, что там было. Не подходит. – Раннее утро, она поднимается с парковки в офис, и у нее на одежде остается земля. Следы преступника? – Возможно… – Касселл покачал головой. – Я десять лет проработал в судмедэкспертизе Бронкса. Никак не могу привыкнуть. Бет понимающе кивнула. – Я знаю, в полиции Нью-Йорка говорят «нарушитель», а мы говорим «преступник». Вы можете дать мне окно по времени смерти? – Бет, это исключительно проблематично. Ее нашли в холодильнике, выставленном на плюс три градуса, потом ее тело несколько часов находилось при комнатной температуре. Когда я прибыл на место преступления, тело на ощупь было очень холодным. А потом ее привезли сюда и поместили в один из холодильников морга. Сейчас, без заморозки, разложение идет строго по расписанию. Пока что трупное окоченение, как вы видите, – заметил он, приподнимая негнущуюся руку трупа. – Но первоначальное охлаждение сбило нормальные посмертные химические процессы. – Содержимое желудка? Касселл нажал несколько клавиш на ноутбуке, потом просмотрел экран. – В большинстве судмедэкспертиз мы не делаем подробного анализа содержимого желудка, если только нет подозрений в передозировке наркотиков или отравлении. Но я знал, что, если не займусь этим, вы все равно скажете его сделать. |