Онлайн книга «Надежда "Дерзкого"»
|
– А что другое отделение гидропоники? Западное? – Не пострадало, но большого урожая там не соберешь. – Между восьмой секцией и восточным отделением гидропоники погибла почти половина растений, – с горечью констатировал Дакко. – Может быть, их еще можно спасти? Пусть мистер Бранстэд посмотрит, он специалист. А трубы регенерации? Нельзя ли их залатать? – Можно, по крайней мере большинство из них, если найдем достаточно материала, не забираясь в трюм, сэр, – ответил Касавополус. – Тогда займитесь этим, – приказал я. – Есть, сэр. Только работать система регенерации будет плохо. Из труб вытекла жидкость, а мне нечем ее заменить. – Сделайте все, что возможно, – сказал я и, плохо соображая, спросил: – Где еще произошла декомпрессия? – На третьем уровне, в четвертой и пятой секциях, сэр, – ответил Дакко. Значит, мятежники погибли. Уцелел лишь Клингер, которого я выпустил из четвертой секции. – Как с запасами кислорода? – спросил я. – Их как раз хватит для тех помещений, из которых вышел воздух, – ответил Касавополус, – но тогда придется довольствоваться воздухом, поступающим из системы регенерации. – Мистер Аттани, обойдите корабль, выясните, кто погиб, составьте список и принесите мне в каюту. – Есть, сэр. – Касавополус, сделайте все, что в ваших силах. Мистер Дакко, позаботьтесь об экипаже. – Есть, сэр. На мостике дел не было, и я пошел в каюту. Теперь оставалось лишь ждать, пока не кончится воздух или еда. На первом уровне я встретил миссис Ривс. – Вы оказались правы, молодой человек, – заулыбалась старая женщина. – В чем именно? – Я попытался вспомнить нашу беседу в каюте. – Насчет воинской дисциплины. – Она не помогла спасти корабль, – возразил я. – Но мы все-таки живы, – настаивала миссис Ривс. – Пока живы. Недолго осталось. – Не к лицу командиру говорить подобные вещи, – разочарованно промолвила она и пошла дальше. В каюте я сразу лег и предался размышлениям. Боже мой, как же я радовался тогда, за несколько дней до полета на «Дерзком»! Но Тремэн отобрал его у меня. Потом возвратил, но уже совсем в другом состоянии – словно приговорил меня к смерти. Похоже, тем дело и закончится. Смерть в чреве гигантского чудовища – такое и в дурном сне не приснится. Лежать надоело; я сел за стол, снова вспомнил отца. Сколько еще осталось ждать смерти? – Ты должен жить, – услышал я голос отца так отчетливо, будто он был рядом со мной. – Не ждать смерти, а жить. – Легко тебе говорить, ты ведь не на борту «Дерзкого», – пробормотал я. Отец осуждал меня за малодушие, но я не в силах был прогнать страх и искал себе оправданий: мол, советовать легче, чем делать. Но я знал, что отец прав. Смерть подстерегает человека всегда и везде, даже в благоприятных условиях, но нельзя постоянно о ней думать. Что бы ни случилось, жить надо достойно, а значит, выполнять свой долг. В дверь осторожно постучали. Я открыл и увидел Грегора Аттани. – Вы приказали доставить вам это в каюту, сэр, – сказал он, протягивая мне лист бумаги. – Что ты принес? – Список потерь. – Сколько? – Два пассажира, сэр. Они оказались без скафандров, когда произошла декомпрессия коридора на третьем уровне. – Куда мистер Таер приказал сложить трупы? – Повезло им, подумал я. Быстрая смерть. Грегор посмотрел на меня, как на чокнутого. – Мистер Таер погиб, сэр, – тихо произнес Грегор. – В шлюпке. Он пошел на таран… Я прислонился к стене, чтобы не упасть. – Сэр, вам, наверно… – Уходите! – едва слышно произнес я. После ухода Грегора я так и остался стоять, подпирая стену, не было даже сил броситься на кровать. Прости, Филип, что забыл о тебе. Слишком многих я погубил: Аманду, Нэйта, экипаж, пассажиров. Всех и не упомнишь. Наконец я взял себя в руки, вытер слезы, вышел в коридор. Там не было ни души. Лишь слышался едва уловимый шум двигателя. В дальнем конце шлюпочного отделения, куда я вошел, находилась дверь, ведущая в трюм. Сейчас ее было лучше не открывать. Заглянул на мостик – там тоже все было нормально, аппаратура работала. Нестерпимо захотелось кофе. По пути к офицерской столовой я заглянул в пассажирскую комнату отдыха и увидел Дакко – отца и сына. Крис плакал, Уолтер держал его за руки. Оба взглянули на меня, но ничего не сказали, я что-то пробормотал и пошел дальше. Мне показалось, что лицо старшего Дакко тоже было мокрым от слез. В офицерской столовой я сварил себе кофе покрепче, с жадностью выпил и теперь ждал действия кофеина. – Сэр, что мне теперь делать? Я вздрогнул, резко обернулся, расплескав на рубашку кофе. Грегор выжидательно смотрел на меня. – Что за манера подкрадываться, кадет! – вспылил я. – Я не… Что вы, сэр! Просто… Есть, сэр. – Чего вы от меня хотите? – Ничего, просто я думал… Простите, сэр. – Оставьте меня в покое. Грегор поспешно кинулся к двери. – Мистер Аттани! Простите… – крикнул я ему вслед. – Простите за грубость. – Хорошо, сэр. – Действуйте по своему усмотрению. Помогите, если можете, мистеру Дакко или главному инженеру. Когда понадобитесь, я позову. – Есть, сэр, – с облегчением сказал Грегор. Я снова остался один. Ополаскивая под краном чашку, взглянул в зеркало, висевшее над раковиной. Красное пятно от ожога на щеке воспринял сейчас как немой укор. Надо держать себя в руках. Даже перед лицом смерти не пренебрегать долгом. Я буквально заставил себя обойти жилую часть корабля. Пассажиров словно подменили. Как приветливо они меня встречали! Некоторые в порыве благодарности жали мне руку. Члены экипажа буквально ловили каждое мое слово и с необычайным рвением бросались выполнять любой мой приказ, словно видели во мне спасителя, способного вызволить их даже из этой беды. Немного поболтавшись у дверей поврежденных, лишенных воздуха секций, я отправился на мостик и устало опустился в свое кресло, показавшееся мне необыкновенно удобным. – Керрен, что ты можешь сказать о трюме? – спросил я. – Его длина равна двумстам тридцати метрам, средняя ширина двадцати четырем метрам… – Прекрати. Расскажи о том, в каком он сейчас состоянии. – У меня практически нет информации о части корабля, расположенной между шлюпочным отделением и носом. Кстати, если собираетесь продолжить полет… |