Онлайн книга «Кто вам сказал, что вы живы? Психофилософский роман»
А я включаю телевизор, где на каком-нибудь ток-шоу будут врать про национальную идею, потому что правду никто не хочет говорить. Или боится. Так и идет наша семейная жизнь. Кому плохо? Всем хорошо. И мне, и Ольге, и Сережке. Семья – это маленькое государство. Разве счастлива та страна, в которой властвует правда? Ничего подобного. Счастлива та страна, в которой властвует гармония. А на правде она построена или на лжи – никого не волнует. В семье то же самое. Разве я плохой муж или отец? По-моему, чудесный! Я воплощаю русскую национальную идею. Мой сын и моя жена вполне себе счастливы. В семье расцветает гармония. Все хорошо! Я заглянул в комнату сына. Он стоял над аквариумом и будто рассматривал в нем что-то. «Наверное, получает положительную энергию», – усмехнулся я и включил телевизор. _______________________________________________ Мама пошла в туалет с книжкой – это надолго. Я прошмыгнул к ней в комнату. Нитки лежали в красивой шкатулке. Я выбрал разной плотности три катушки: красную, желтую и черную. Хотелось бы еще, конечно, зеленую для понта. Но не нашлось. Ляга сидела на островке и смотрела на меня, как мне показалось, внимательно. Не надо только мне рассказывать, что я придумываю все про лягушек, что они так не живут, не смотрят, не интересуются… Что они устроены вовсе не так, как мне кажется. И кому от этих знаний клево будет? Мне не будет! А про людей мы, что ли, не придумываем все время? Или, может, мы знаем, как люди устроены? Да ладно…Все время выясняется, что мы устроены вовсе не так, как нам казалось вчера. В общем, фигня это все. Я достал Лягу и спросил, показывая на катушки: – Тебе какой поводок больше нравится? Ляга нырнула в аквариум и стала спокойно плавать, не обращая на меня внимания. Мне хотелось Лягу выгуливать. Кошек – и тех выгуливают, не говоря уж о собаках. В интернете сотни тысяч просмотров набрал мужик, который козла выгуливает на поводке. На крокодилов надевают какую-то специальную фигню, чтобы можно было прогуливаться с ними. Чем Ляга хуже? Я вынул Лягу из аквариума. У лягушек, в отличие от собак, кошек и коз, шеи нет, у них голова прямо на туловище надета. Я попробовал обмотать веревку вокруг лапки. Очевидно, что Ляга совершенно не желала быть привязанной. Она все время вырывалась, упрыгивала и сидела, нагло глядя на меня своими глазищами. Взгляд был издевательский. И не надо мне говорить, что я это все придумываю. Издевательский был взгляд. Очень скоро я понял, что привязать за лапку не удастся, а вот сломать лапку – запросто. «Интересно, – подумал я, – а если лягушка ломает себе что-нибудь, ей гипс кладут?» Заниматься возможностью выгуливания Ляги было куда интересней, чем сидеть за компом. Никакой квест, никакие стрелялки не сравнятся с этим занятием. Выйти с Лягой на улицу – это, конечно, было бы круто. Да и по школе пройтись – нормально. На Ирку бы это точно впечатление произвело бы. Можно было бы попросить Ирку ждать меня в кафе и впереться туда с Лягой на веревке. Круто! Только вот Ляга совсем не хотела привязываться. Сначала она никак не позволяла обматывать свое тельце нитками. Когда же мне это все-таки удалось, Ляга рванула, и нитки порвались. Я не самый терпеливый человек на свете. Но тут мне хватало выдержки – ловить и мотать, ловить и мотать. Ляга дергалась, и нитки рвались. Очень скоро я понял, что недооценил силу Ляги: нитки не годились, нужна была бечевка. Я постучал к маме – надо было положить нитки на место. – Да-да, сынок, заходи, – вздохнула мама. Она, как всегда, лежала на диване. – Мам, я тут нитки брал, – я пошел к шкатулке. – Зачем? – Дырку зашить… – Я задумался. – В брюках. – Что ж меня не попросил?– спросила мама, не отрываясь от книги. – Совсем ты уже вырос. То, что я зашивал брюки тремя разноцветными нитками, да к тому же без иголки, маму совсем не волновало. Я купил в магазине бечевку. Но и она не сработала: Ляга оказалась слишком скользкой и просто выскальзывала из нее. Ну что ж… Придется сделать вывод, что не все в этом мире рождены для того, чтобы их выгуливали. Выгуливать можно не всех. Ради такого вывода можно было прожить день – почему нет? Та фигня, которую мне предлагает мир и в особенности школа, вообще не рождает никаких выводов. Я посмотрел дневник – выяснить, есть ли завтра что-нибудь важное. ЩИПАЧЕВ!!! Крупными буквами было записано у меня. Забыл совсем. Я распечатал стих в Интернете: Любовью дорожить умейте, С годами – дорожить вдвойне. Любовь – не вздохи на скамейке И не прогулки при луне. Все будет: слякоть и пороша, Ведь вместе надо жизнь прожить. Любовь с хорошей песней схожа, А песню нелегко сложить. Если вся советская литература – такая же назидательная херня, то кому оно надо все? Это что – стихи, что ли? Будьте дети хорошими, и все у вас сложится… Бред какой! Вот предки вместе жизнь проживают – у них песня, что ли? Отец одно поет, мать – другое. Живут, вроде как, вместе. И это песня? Херня, а не песня. Я бы не возражал с Иркой повздыхать. В баре каком-нибудь. И при луне погулял бы, поди плохо! Ладно, покажем завтра, что такое любовь. И Семену этому Витальевичу покажем. И Ирке. Сейчас пару часиков за компом – и спать. Завтрашний день обещает быть интересным. _______________________________________________ Мы же не знаем, куда умираем, правильно? Не знаем… Раз… Два… Три… Проверка… Пошла запись. Так вот. Мы не знаем, куда умираем. И откуда в этот мир приходим – тоже неизвестно. И вот я думаю иногда, что, когда человек умирает, он обязательно попадает на кладбище своих чувств. Где-то там, куда мы умрем, оно непременно должно быть – кладбище наших чувств. |