Онлайн книга «Закон маузера»
|
Или дождаться возвращения «Александра Невского» в Ростов? Там выйти на Донком, сговориться с Мурлычёвым, угнать всей толпой этот аэроплан или «ильюшку» какого… Ага, и прилететь сюда! «Зачем пожаловали?» — ласково спросит Туркул. «Да вот ахвицера вашего словить хотим и посылкой отправить!» Тьфу ты… Да и не будет никто их тут спрашивать. Если даже и захватят они «Муромца», то об этом сразу станет известно. Такую-то махину незаметно не уведёшь! И сюда сразу телеграфом: «Встречайте!» И встретят… Ох, что ж делать-то? Одно Котову было ясно: затягивать с похищением нельзя. Никак нельзя. Это сегодня Авинов здесь стоит, а завтра перейдут белые в наступление, и где его искать прикажете? Тяжкие раздумья Степана были прерваны гулом моторов — над Государевым Байраком кружил ещё один «Илья Муромец». «Илья Муромец», а иначе — ДИМ. С полностью остеклённой кабиной, обтекаемый. Плавно снижаясь, он пошёл на посадку и коснулся лыжами наста, только снег взвихрился. Котов быстро сунул маузер под куртку, за пояс, и пошёл встречать залётных. Он оказался ближе всех к прибывшему аппарату. Томин с артофицером и механиком отбыли куда-то в штаб, текинцы в чёрных кожанках возились со своими бронеавтомобилями, не отвлекаясь на всякие аэропланы. А «Муромец» оказался не из простых — это был личный аэроплан Корнилова! На таком Верховный правитель летал в Царицын, в Баку, в Крым и Константинополь. Так это что же, сам Корнилов прилетел?! Тогда почему моторы продолжают вращать винты? Ждут кого? По трапу-лесенке спустился молоденький офицер для поручений с новенькими погонами подпоручика на чистенькой шинельке. И с кобурой маузера на боку. Комсомолец отдал ему честь и отрекомендовался: — Подпоручик Котов. С кем имею честь? Молодой порозовел, вытянулся и отрапортовал: — Подпоручик Костенчик! У меня приказ: срочно доставить в Ставку Главнокомандующего офицера Дроздовского полка капитана Авинова. Где я могу его найти? Котов похолодел. С пронзительной ясностью он понял, что судьба предоставляет ему второй шанс, упустить который нельзя ни в коем случае, ибо подобное сумасшедшее везение просто не повторится. Сейчас или никогда. Сейчас! — Пойдёмте, поручик, — легко выговорил Семён, — я провожу вас. Костенчик доверчиво пошагал впереди Степана, а тот завёл порученца в пустующее станционное сооружение, да и долбанул по голове рукояткой пистолета. Подпоручик стал валиться, но Котов поддержал его, чтобы шинель не испачкалась. Скинув лётную куртку, он быстро натянул на себя чужую шинель, чуток жавшую в плечах, но ничего. Документы где? Ага, вот они… Приказ… Пропуск… Предписание с печатью… Замечательно. Оставив собственный маузер за поясом, он нацепил ремень с трофейным оружием. Найти Авинова было несложно. Вот и он, беседует с седым солдатом-бородачом. Ну, Котов… — Капитан Авинов? Беляк повернулся, оглядел Степана. — Да, это я, — спокойно признал он. Котов лихо отдал честь и отбарабанил: — Подпоручик Костенчик! У меня приказ: срочно доставить вас в Ставку Главнокомандующего! Аэроплан ждёт! Вот приказ. Белогвардеец нисколько не насторожился, оживился даже. Мельком глянув на роспись Корнилова, он кивнул на прибывший «Муромец»: — Это по мою душу? — Так точно, господин капитан! — Что ж, я готов. Тут старикан, подозрительно посматривавший на Котова, сказал: — Ваш-сок-родь, может, и я с вами? Авинов вопросительно посмотрел на Котова. — Поручик? — Ну не знаю… — Это мой ординарец. — Ну можно, наверное… Офицер кивнул и подозвал одного из текинцев: — Саид! Меня вызывают в Ростов. Передашь полковнику, ладно? Вот приказ. — Ага! — с готовностью сказал текинец. — Ух ты! К Уллы Бояру?! — Да, Батыр, да, — ответил Авинов, посмеиваясь. — Ведите, поручик. И «поручик» повёл. На борту «Муромца» их уже ждали. Щуплый «штабс» задвинул за вошедшими дверь, моторы надбавили оборотов, и лишь затем члены экипажа разобрались, что в шинели их Костенчика другой человек. Но было уже поздно. Выхватив свой «родной» пистолет, Котов перебросил его в левую руку, а правой достал трофейный маузер. Затолкав штабс-капитана следом за всеми в кают-компанию, он приказал: — Взлетаем! Живо! Иначе положу всех! Перепуганный пилот дал газу, аэроплан покатился по снегу, разгоняясь. Пилотскую кабину от кают-компании отделяла лёгкая перегородка с двухстворчатой застеклённой дверью, так что авиатора за штурвалом было хорошо видно. Котов махнул маузером, показывая, куда стать долговязому артофицеру. — Оружие на пол! Живо! Два нагана, кольт и парабеллум загремели по полу. — Ты и ты! — Степан ткнул сначала в Авинова, затем в его ординарца. — Сесть в кресла! Вы — на пол и не дёргаться! Учтите, я — пилот, так что без всяких штучек. Эй, командир! Скорость подходящая, взлетай! Ну! «Илья Муромец» с рёвом устремился вверх. — Курс на Харьков! — Вот оно что… — протянул Авинов. — Да ты красный! Троцкий небось послал? — Угадал, золотопогонник! Товарищ Троцкий поручил мне доставить твою тушку, и я это сделаю! — Ядрёна-зелёна! — смачно выразился старик. — Я-то сразу гнильцу почуял. У всех ихних партийцев на морде скотство прописано! Хрен сотрёшь! — Заткнись, — посоветовал ему Котов. Он чувствовал, как его нервы натягиваются, словно струны на колки, вот-вот лопнут. Руки ходили ходуном, но страха не было. Некая весёлая бесшабашность переполняла его. Всё удалось! Приказ выполнен! Ну ладно, ладно — выполняется. Но выполняется же! Минут двадцать, а то и все полчаса Степан простоял у двери в тамбур-кладовку, держа под прицелом экипаж и пленных. Лишь потом до него дошло, что можно и присесть. Он устроился у стенки, на ящике с патронами, и с облегчением откинулся к гудевшему борту. Хорошо в «Муромце» — отопление от моторов, не замёрзнешь… |