
Онлайн книга «Закон маузера»
Российская Федерация, Каменноугольный район. — Скорость есть, скорость есть! — кричал помощник командира, занявший пилотское кресло. — Третий сдох… — простонал раненый командир, пристроенный у стенки. За остеклением был виден красный огонь из труб третьего мотора. — Второй сдыхает! Обороты падают! Девятьсот… семьсот… шестьсот… Сдох! «Муромец» шёл ровно, постоянно снижаясь. Авинов смотрел в разбитое окно на трясущееся правое крыло и молился, чтобы оно продержалось ещё хоть чуточку. — Косослойная правая надкрыльная стойка… — пробормотал пилот, пристально глядя туда же, куда и Кирилл. — Если она сломается, гробанёмся обязательно… — Вижу Горловку! — Садимся! — Там окопы! Полный газ — и на перетяжку! — Даю полный! — Не успеем, по ветру идём! — Скорость семьдесят пять! Карбюраторы моторов вспыхнули, разгораясь и перекидывая пламя на крыло. — Контакт! — Держись! Авинов схватился за пилотское кресло. С треском и грохотом корабль покатился по снежному полю, ломая шасси. Крыло тут же развалилось, ломаясь и вставая «домиком». От страшного удара сознание у Кирилла на мгновение померкло. Очнулся он почти сразу, обнаружив себя лежащим на обломках стула, грудью упирающимся в исковерканный штурвал. — Огнетушители! Кабина стояла наклонно вперёд, ощутимо слышно было журчание бензина, истекающего из разбитых баков. Кряхтя, Авинов поднялся и, пошатываясь, двинулся к хвосту. Исаев лежал, придавленный свалившейся бомбовой кассетой. — Вставай, Кузьмич, прилетели… — О-ох… Да шоб я ишшо хоть раз полез на эти ваши… херопланы… В этот момент взвилось гудящее пламя, окружая кабину. Начали рваться патроны на нижней площадке. — Удирай все! — заорал унтер-офицер, скатываясь из перекошенного тамбура в снег, что нагребло целое крыло. — Там снаряды! Сейчас рваться начнут! Пушка на нижней площадке, что под пилотскою кабиной, была всего в полтора дюйма калибром, но и это не подарок. — Ложись! Авинов с Исаевым упали в снег, и тут же с грохотом пошли взрываться снаряды, доканывая полуразрушенную носовую часть. — Прилетели! — выдохнул Кузьмич и затрясся от смеха. Удивительно, но никто из тех, кто получил пулю от Котова, не сгиб. Ранило троих, и довольно серьёзно, унтер Нижевский потерял много крови, но живые же. Подпоручик Костенчик тоже отделался лёгким сотрясением да ссадиной. «До свадьбы заживёт!» — уверила его сестра милосердия. Тот густо покраснел, и сестричка вволю повеселилась. В чужой шинели, с головой, обвязанной бинтом, порученец предстал перед Авиновым. — Виноват, господин капитан, — пролепетал он. — Я покрыл несмываемым позором мой полк… — Полноте, поручик! — парировал Кирилл. — Это война, а на ней не бывает сплошных побед и парадов. Так это правда, что Корнилов меня вызывает? — Так точно! — приободрился Костенчик. — Мне было приказано доставить вас в Ставку, вот только… Я не знаю теперь, как исполнить приказ. Аэроплана больше нет… — Как это нет? — комически изумился Томин. — А «Сашка» мой? — Он двумя руками указал на «Александра Невского». — Прошу садиться! Уломав порученца, доложившись Туркулу, попрощавшись с текинцами, вся честная компания отправилась на посадку. Насчёт Елизара Кузьмича договорённости не было, но Исаев оказался твёрд: уж лучше он будет рядом с его высокоблагородием, а то мало ли… Туркул поддержал ординарца, озабоченно предполагая, что вторая попытка — или четвёртая по общему счёту — может и удаться. На что Кузьмич дал достойный ответ: «А от хрена с морквой!» Пока летели, успели отдохнуть от трудов воинских. Сначала-то разговоры вели, обсуждали коварство «красного шпиона», а после как-то сразу уморились, пригрелись, да и задремали. Авинов залёг в отдельной каюте, в шутку зовомой «капитанской», где обычно проявляли снимки после аэрофотосъёмки. Кирилл устроился на тощем матрасике, укрылся шинелью, да и заснул. — Кхым-кхум, — расслышал он сквозь сон. — Подъём, ваш-сок-родь. Ростов. — Спа-асибо, Кузьмич, — раззевался Авинов. — Хоть выспался. На аэродроме его поджидал легковой «Руссо-Балт» с усатеньким водителем. Исаев поглядывал на шоффера с подозрением, но Костенчик того сразу узнал и пригласил садиться. Елизар Кузьмич замешкался, видимо, сомневался старый — а верно ли он поступил, набившись капитану в сопровождающие и телохранители? Ведь не к кому-нибудь направляемся, а к Самому!.. А вот Кирилла сомнения не мучили, и он пропустил Кузьмича вперёд. Хотя и у самого нервы на взводе находились. По дороге он велел себе успокоиться. Чего так нервишки-то расходились? Боевой офицер, а дёргается, как истеричная дамочка. Стыдно-с. Ближе к особняку, выделенному под резиденцию Верховного правителя, улицы были перекрыты усиленными патрулями, а на перекрёстках угрюмо почивали броневики «Остин-Путиловец», готовые разбрызгать горячий свинец по врагу. Бородатые казаки, сидевшие верхом, аки кентавры, свесились с сёдел, зорко оглядывая пассажиров «Руссо-Балта», узнали адъютанта и молодцевато козырнули: — Езжайте, ваше благородие. Машина неторопливо миновала решётчатые ворота и остановилась у невысокой лестницы, украшенной парой каменных львов, щербатых от пуль. Авинов внезапно ощутил в себе то самое состояние, что всегда помогало ему в бою, — холодное, ледяное спокойствие. Ну и слава Богу, а то трясётся, как студень… А он разве не в бой идёт? Да, этот лощёный подпоручик ведёт его не к врагу, а к вождю, но… Вот именно. За него-то, за «Великого Бояра», и будет бой. Хоть костьми ляг, а обрати Лавра Георгиевича в свою веру, сделай товарищем и союзником! — Побудь здесь, — тихо сказал Авинов оробевшему Исаеву. Тот кивнул только, чувствуя себя неловко. Проследовав к личным покоям Верховного правителя, Кирилл сдал свой маузер охранникам — огромным молчаливым парням, постучался в высокую дверь и вошёл. Корнилов стоял у окна, выходившего в заснеженный вишнёвый сад, стоял задумчив и строг. Сухощавый, с раскосинкой, с бородкой своей, весьма смахивавший на азиата, коим наполовину и родился, Лавр Георгиевич был одет, как всегда, — в защитный френч и синие бриджи, заправленные в сапоги, начищенные до зеркального блеску. |