Онлайн книга «Украденное лицо»
|
Лавиния хлопает в ладоши. – Я так и знала! Так и знала! Ты прямо крохотная роковая женщина. – Вообще-то нет. – Такая вся тихая, неприступная и загадочная – Господи, я так и знала. Как только тебя увидела… – Да нет, точно – нет. – Я подумала… мужчина из-за такой вот женщины вскрыл бы себе вены. – Он не вскрыл, – произносит Луиза. – Но однажды грозился. Лавиния хватает Луизу за руку. На какую-то секунду Луизе кажется, что она слишком много наговорила, что она шокировала Лавинию, что она слишком разоткровенничалась, как это часто случается, отчего в комнате повисает молчание, все хотят сказать что-нибудь утешительное, и всем тебя становится жаль, и все тебя ненавидят. И тут Лавиния принимается хохотать. – Господи Боже, как же я тебя люблю. На глазах у нее слезы. Ее всю трясет. Она прямо-таки вцепляется в руку Луизы. Луиза не может сдержаться. Она тоже хохочет. Никогда не было так весело. Однако с Лавинией на этом мосту, который гораздо выше и ярче любого моста в Девоншире, все остальные кажутся чуточку менее реальными. Все о другой Луизе – Луизе с серовато-каштановыми волосами, с кривоватой улыбкой, немного полноватой, которую по-настоящему полюбил бы только сжалившийся или сумасшедший – полнейшая выдумка. – И он, конечно же, этого не сделал, так ведь? – Лавиния еще заходится от хохота. – Нет, конечно, нет. – Насколько Луизе об этом известно. – Вот ведь мужчины. – Вот ведь мужчины! – Никогда, блин, слова данного не держат. Лавиния хохочет так, что по щекам у нее текут слезы. Луиза протягивает ей платок. Лавиния умолкает. – Откуда он у тебя? – Ой. От… от Рекса. – Он тебе его дал? – Я расчихалась. Забыла ему вернуть. Извини. – Дай-ка я посмотрю. Лавиния забирает платок. – Наверное, он все еще и наручные часы носит. – Прости, я не разглядела. Лавиния молчит. Потом произносит: – Подай-ка зажигалку. Луиза протягивает ее. Лицо Лавинии медленно расплывается в улыбке. Она поджигает уголок платка. Сначала огонь еле разгорается. А потом платок вспыхивает ярким пламенем. – Вот блин! – Лавиния бросает платок. Несколько секунд они стоят, глядя на крохотный, непокорный огонек посреди тропинки. Лавиния посасывает обожженный большой палец. – Понимаешь, – тихо произносит она, – они же для нас ничего не значат, верно? Она такая красивая в отблесках пламени. «Она такая красивая, – думает Луиза, – что ей даже веришь». Лавиния делает шаг к огоньку. – Нам бы менадами сделаться, – тихо-тихо говорит она. – Мы должны отречься от мужчин и рвать их зубами на части, когда они к нам приблизятся. Да пошел ты, Рекс Элиот! Да пошел ты, Хэл Апчерч! Да пошел ты, Беовульф Мармонт! – Она резко разворачивается. – А твой – как его зовут? – М-м-м… Виргил? – Ну и имечко! – Его мамаша историю преподавала. – Виргил как? – Брайс. – Да пошел ты, Виргил Брайс! Лавиния поворачивает к ней. – Ну, давай! Теперь твоя очередь – что такого, если ты тоже так не скажешь? – Да пошел ты, Виргил Брайс, – тихо произносит Луиза. – Мямлишь! – Лавиния хватает ее за руку. – Еще разок! – Да пошел ты, Виргил Брайс! – Да Господи Боже. Да пошел ты, Виргил Брайс! – Да пошел ты, Виргил Брайс. – Да пошли вы, все мужики мира. Как же здорово прокричаться. – Да пошли вы, все мужики мира! Огонек гаснет. – Давай напьемся, – предлагает Луиза. Что они и делают. Они уговаривают две бутылки шампанского прямо в парке, и нет ничего, кроме звезд у них над головами и рельсов, сходящихся где-то далеко по обе стороны от них. Они пьют, и Лавиния рассказывает Луизе обо всех местах, куда они вместе отправятся, когда закончат свои рассказы и станут великими писательницами – обе. В Париж, в Рим и в Триест, где жил Джеймс Джойс, в Вену посмотреть на картины и на карнавал в Венецию. Лавиния никогда туда не поедет. Она скоро умрет. Вы это знаете. Они снова фотографируют. Лавиния в снегу. Лавиния на заборе. Лавиния и Луиза: наклоняются, вот-вот упадут. Они выкладывают фото в Сеть. – Тебе надо на «Фейсбуке» добавить его в друзья, – говорит Лавиния. – Кого? – Рекса. Он же теперь там есть, да? Луиза ищет. – Да. – Добавь его. И Хэла тоже. Луиза щелкает «Добавить в друзья». Они пьют, пока не начинают вертеться звезды. Облокачиваются друг на дружку. Валяются в снегу и делают «снежных ангелочков». – Эй, Луиза? – Что? – Ты прочтешь мой роман? – Конечно. Лавиния резко садится. – Фантастика. Так давай и начнем. – Погоди, прямо сейчас? Лавиния уже стоит. – Да тут совсем недалеко! – Два часа ночи! – Вот именно, тебе нет никакого смысла переться в Заднепроходье, Бруклин, так, что ли? Можешь и у меня перекантоваться. Она так очаровательна, когда просит. – Ой, только не говори «нет», Луиза. Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста, не говори «нет»! Луиза не может сказать «нет». Они едут на такси домой к Лавинии. Лавиния расплачивается. Широченная юбка Лавинии цепляется за дверь машины. Луиза вытаскивает ее. Лавиния куда пьянее, чем думала Луиза, и ей приходится тащить ее до самой квартиры. Ей не в тягость. «Как хорошо быть нужной», – думает она. – Наконец-то дома! Лавиния вваливается во входную дверь. – Господи, как же тут пусто. Терпеть не могу, когда Корди уезжает. – Она медленно шагает к чайнику. – Чаю попьем. С берегов Азии! С Эждвер-роуд. Тебе с шоколадом и карамелью или с лавандой и мятой? И еще музыку надо поставить! Под настроение! Для атмосферы! – Она пробирается к компьютеру и врубает вагнеровскую «Тристана и Изольду» на такую мощь, что Луиза беспокоится, как бы не услышали соседи, не спустились и не закатили скандал. |